Десять дней в Рио

Наш Федька, который до этого скромно помалкивал, вдруг что-то возбужденно забухтел, обращаясь к своей подруге.

— Федерико говорит, — сообщила нам Лусиа, — что быть наркодилером, киллером или вором не так уж и просто! Это довольно сложные криминальные профессии. И чтобы преуспеть в них, надо много работать!

— Небось в мафиозном Неаполе уважению к этим редким специальностям учат в школе! — съязвила я себе под нос. К счастью, меня никто не услышал.

Из одного «домика Наф-Нафа» вывалилась толстая негритянка и стала призывно махать руками. Гид пояснил, что она зовет нас на чай.

— Как это приятно! — умилилась я.

— Да, — мрачно согласился со мной Ча-ча-ча. — Только во время этого «чаепития» члены ее семейки в лучшем случае станут впаривать вам наркоту, а в худшем — стянут у вас кошелек!

— Он у меня пустой! — сообщила я громко. — Так что чай со мной отменяется!

— И это правильно! — поддержал меня Ча-ча-ча.

Наступало обеденное время. Мимо нас пробежала стайка детишек в одинаковых синих формах.

— Здесь есть школа? — спросила я у Эдмундо.

— Да, в Росинье есть, — подтвердил он. — Это вообще высококультурная фавела. Здесь есть свой известный скрипач, пианистка, а уж сколько моделей!

— Как это — свой скрипач, своя пианистка, свои модели? Здесь есть свой концертный зал и дом высокой моды?

— Нет, и скрипач, и пианистка просто родились в Росинье и не уезжают отсюда, несмотря на то что уже стали знаменитыми и получают хорошие деньги. Они с трущобами как бы образуют взаимовыгодный бренд. Принадлежность к фавеле добавляет шарма имиджу этих творческих людей, ну а Росинья гордится тем, что произвела на свет подобные таланты. Наше правительство тоже гордится, ведь это оно несколько лет назад в рамках социальной программы обеспечило юные дарования скрипкой и пианино. А модели у нас в основном начинающие. С того момента, как одному американскому фотографу-стилисту пришло в голову открыть школу моделей прямо в трущобах, фавелы дали мировому подиуму много новых имен. Если приглядеться, в этих подворотнях встречаются настоящие перлы создания! Надо их только найти, отмыть, накормить и отучить торговать собой. Сейчас многие американские и европейские меценаты этим занимаются. Модельные школы в фавелах растут как грибы после дождя!

Гид поведал, что благодаря моде у несчастных красоток из трущоб появилась возможность забыть о позорной торговле своим телом.

— Они ведь появляются на свет прямо тут, в этих кучах мусора, и не знают ничего. Уже с восьми-десятилетнего возраста они понимают, что за свое тело можно выручить деньги. Но понятия не имеют, как избежать венерических болезней, беременности, изнасилования. Жизнь этих девиц крайне опасна.

А Ча-ча-ча добавил, что полицейские частенько хватают местных проституток, насилуют, потом выпускают:

— Моя родня из фавел рассказывала, что здесь существуют настоящие «эскадроны смерти», которые истребляют проституток, как бешеных собак. Также в фавелах для любителей проводятся «аукционы девственниц» — на них несовершеннолетних, а порой и откровенно маленьких девочек распродают по тысяче долларов. И это тоже творится с ведома коррумпированных полицейских и властей.

Федька снова что-то защебетал на ухо Лусии.

— Федерико говорит, — заявила девушка не без гордости за познания своего милого, — что в Мексике, в рамках федеральной программы по улучшению среды обитания, проституткам предложили добровольно переквалифицироваться в дорожных полицейских. Теперь мексиканские путаны стоят на дорогах в форменных шортах и с жезлами наперевес. Федерико сказал, что такое решение властей улучшило как мексиканскую общественную мораль, так и ситуацию на мексиканских дорогах.

Я начала ржать, за мной — Эдмундо и Ча-ча-ча. Лусиа снова захлопала глазами, а Федька так ничего и не понял.

— Мне нравится его неаполитанско-мексиканская мораль! — выдавила я из себя сквозь смех. — Да и сам он ничего! Лусиа, ты счастливая женщина!

После прогулки по местным улочкам гид заявил, что теперь по расписанию у нас обед.

— У нас есть выбор, — сказал он. — Мы можем пообедать в обществе полицейских, патрулирующих фавелы, с лекцией о поимке наркотрафикантов. Или в обществе журналиста-англичанина, который много лет назад поселился в этой фавеле. С лекцией о произволе наркобаронов.

— А нельзя пообедать в обществе наркобаронов с танцами? — влезла я.

— С наркобаронами нельзя! — строго осадил меня Эдмундо. — А вот танцы будут, если вы выберете обед с англичанином. У него здесь собственный рок-клуб, так что музыкой он вас точно обеспечит.

— А что это за полицейские и где они угощают? — Мне хотелось выяснить все подробности, прежде чем выбрать, где обедать. А то так и прогадать недолго.