Десять городов (Сказки со стихами)

Стадион я видел - удивительной красоты бетонная чаша не меньше чем на двести тысяч зрителей.

- Уродливое сооружение, да и рациональным и удобным его не назовешь. Каждый из вас, я думаю, знает по собственному опыту, как трудно на нашем стадионе следить за тем, что происходит на футбольном поле, особенно - на противоположной от вас стороне. Так вот, чтобы болельщики не сворачивали себе шеи, я предлагаю снести старый стадион и построить по моему проекту новый, хотя, не скрою от вас, проект мой пока еще непростительно слаб. Это будет обыкновенный стадион с подвижными трибунами, настроенными на мяч. Мяч переходит от одних ворот к другим? Очень хорошо: вслед за ним движется трибуна, и от внимания болельщика не ускользает ни одна из подробностей борьбы на футбольном поле. Чтобы больше вам не докучать, я не стану подробно останавливаться на прочих проектах, которые я имел нескромность подготовить: это здания, меняющие форму и цвет, это скатываемые в рулон дороги, дающие возможность использовать их в любом направлении...

Многие делегаты недовольно вздыхали, и никто не призывал их к порядку, тем более что сам председатель вот-вот, казалось, потеряет терпение.

Я был возмущен до глубины души:

- Профессор Паллади, не обращайте на них внимания! Вы гений, вы самый великий архитектор на свете!

Профессор повернулся в мою сторону.

- За что вы меня обижаете? - с грустью спросил он. - Хоть вы и гость в нашем городе, прошу вас, будьте снисходительны к старику. Я ведь знаю, как я смешон, поэтому избавьте меня, пожалуйста, от ваших издевательских похвал.

Возможно ли, что даже он меня не понимает? Ведь он же умница, гений! Я и не думал над ним издеваться, я говорил совершенно серьезно.

Он еще ниже склонился над своими записями, как будто хотел зарыться в них с головой. Его робкий голосок был едва слышен:

- Я позволю себе сказать в заключение несколько слов о памятниках - поистине нашем больном месте. В Архитектории памятники стоят на каждом шагу: памятники матери, деятелям искусства, весне и т. д. Это возмутительное расточительство строительных материалов! Это наш позор, и мне совестно, что я могу предложить вам лишь убогий проект монопамятника-календаря. Вспомним часы на некоторых башнях: когда они бьют, на свет появляются фигурки, передвигающиеся по кругу. Так вот, я не нашел ничего лучшего, как воспользоваться этой давным-давно известной всем идеей. Я окончательно разучился думать, работая над проектом единого монумента. Представьте себе пьедестал, на котором каждое утро появляется новая статуя или архитектурная композиция в честь родившейся или умершей в этот день знаменитости либо в память о связанном с этим днем важном событии. Например, 8 марта пьедестал украшает фигура женщины, в день рождения Леонардо да Винчи - бюст великого художника, а в последний день учебы - скульптурная группа "Каникулы". - Собирая свои листочки, профессор обратился к председателю и ко всем присутствующим: "Господин председатель, уважаемые коллеги, прошу простить меня за то, что я утомил вас своими глупыми соображениями".

Уму непостижимо: гениальнейший зодчий извинялся за высказанные вслух гениальные мысли, и никто ему не хлопал!

- За неимением лучшего, - промямлил председатель через силу, предложения профессора Паллади принимаются. Но мы призываем его и всех присутствующих подготовить что-нибудь поновее к следующему нашему конгрессу.

В подавленном настроении, с низко опущенной головой, профессор покинул зал заседаний.

Какой это было несправедливостью - так унижать его! Я поспешил вслед за ним.

- Профессор, не слушайте их. Ваши проекты не глупости, вы гений, я серьезно говорю. - Мне хотелось утешить его, показать ему, что хоть один человек оценил его по достоинству. - Я восхищен вами, вы самый...

- Милостивый государь, - сказал он, - в Архитектории не существует ничего самого. Я очень хорошо знаю предел своих возможностей, и председатель правильно поступил, напомнив мне о нем. В нашем деле нельзя останавливаться на достигнутом: мы, архитекторы, работаем для блага человека. Мы хотим, чтобы люди жили лучше и чтобы их окружало все красивое. А посему ничто не может быть окончательно хорошо и удобно.

- Но ведь вы уже построили чудесный город!

- Пустяки, - сказал он, качая головой. - А вы откуда приехали?

- Из Рима.

- Ну вот, теперь я понимаю, почему вы так странно рассуждаете. Значит, вы из Рима, из такого же бесцветного городишка, как Париж, Флоренция, Лондон, Венеция... Если у вас будет время, милости прошу, заходите как-нибудь ко мне, и мы спокойно поговорим, а сейчас меня ждет работа.

Он убежал.