Десять карат несчастий

«Ну не одно, так другое!» — мысленно возмутилась я. Неужели мне все-таки угрожает опасность? Скорее я готова была поверить, что угроза нависла над Владиком Самойловым. И была уверена на все сто, что невозможно предсказать местонахождение подвески, так же как и встречу с прекрасным принцем или результат лотереи «Русское лото» в ближайший выходной, но гадание давало мне уникальную возможность вникнуть в суть запутанных ситуаций.

Поэтому я нажала на газ и прямиком отправилась в больницу в надежде выведать что-нибудь еще, что непосредственно касалось бы Владика. Вновь зазвонил сотовый телефон, и я узнала ласковый голос Ангелины Михайловны.

— Алло, Танечка? — вопрошала она.

«Что-то не похожа Самойлова на убитую горем женщину», — констатировала я. Мой внутренний голос молчал, видимо, иссякло вдохновение.

— Конечно, я.

— Как продвигается наше дело?

От того, как в ее устах прозвучало слово «наше», у меня мороз пробежал по коже.

— С трудом, — не стала я врать и добавила: — Примите мои соболезнования.

— О чем это вы? — спросила она довольно резко.

— О Свиридове, — объяснила я.

— Ах, да, разумеется, — вспомнила она. — Но он же не мой близкий родственник.

Меня удивила откровенная неприязнь ее тона. Может, она сама и «заказала» Свиридова? Я велела себе подождать с умозаключениями. В конце концов, какое мне дело?

— Вы хотите мне сказать что-то важное? — осведомилась я. Почему-то меня не покидала уверенность, что миссис Визаж не станет звонить по пустякам.

— Да, — согласилась она. — Сегодня вернулся мой брат.

Ангелина замолчала, очевидно наслаждаясь произведенным эффектом.

— Поздравляю, — сказала я. У меня появилось неприятное ощущение, будто где-то в груди лопнула натянутая пружина.

«Ну что, Татьяна, раньше нас боялись другие, а теперь мы сами себя боимся?» — К моему внутреннему голосу вернулась его блудная муза, но я заподозрила его в плагиате.

«Еще чего!» — я, как всегда, вступила с ним в перепалку и наконец пришла к выводу, что с удовольствием встретилась бы с Андреем Кустариным.

— Он очень хочет с вами увидеться и поговорить, — Ангелина словно угадала мои мысли.

— Прекрасно, — ответила я, чем, разумеется, ввела ее в замешательство.

— Он ждет вас в одиннадцать в казино «Golden rose», — сообщила она. — Надеюсь, вы найдете дорогу?

— Конечно, — сказала я, и на этом наш разговор прервался. Теперь меня занимала мысль, в каком наряде предстать перед ясным взором ганноверского банкира.

«Ты бы лучше о работе больше думала», — одернул меня внутренний голос. Я ответила ему, что наряд — это тоже моя работа.

В больнице я разыскала Валечку, которая опять замучила меня вопросами, не давая вставить и слова.

— Ты уже написала заявление? — заволновалась она, как будто от того, стану ли я здесь работать санитаркой, зависела ее жизнь.

— Пока нет, — ответила я. — Все еще сомневаюсь.

Валя посмотрела на меня с неодобрением, ее взгляд словно говорил: «Знаем мы вас таких, вам бы ничего не делать и побольше получать. Ручки испачкать боитесь».

Я не стала ее разубеждать, изобразив из себя этакую легкомысленную девицу.

— Это твоя машина? — ошарашила меня Валечка. Я сначала даже не поняла, о чем она толкует.

— Какая? — спросила я.

— Та, из которой ты вышла, — объяснила она. — Я видела из окна.

— Нет, — быстро сказала я.

— А чья? — не унималась Валечка. Надо же, какая наблюдательная да любознательная! Я подумала, что она еще сможет оказать мне неоценимую услугу, и не одну. Вряд ли доктор Самойлов сумел скрыть от нее что-то из своей личной жизни.

— Моего жениха, — сказала я первое, что пришло на ум. Валя взглянула на меня, как на помешанную. По-моему, ей пришла в голову мысль вызвать мне психбригаду. Я и сама сообразила, что несу чушь. Зачем это мне устраиваться в санитарки, если у меня вполне состоятельный жених?

— Мы с ним расстались, — выкрутилась я. — И он напоследок разрешил мне попользоваться машиной. У меня доверенность, — добавила я, как бы извиняясь.

— Понятно, — успокоилась Валя.

— Слушай, — обратилась я к ней по-приятельски. — Как ты думаешь, я себе здесь смогу найти пару? Отвлечься как-то хочется, сама понимаешь.

Валя сморщила носик, усыпанный веснушками.

— Разве только на несколько дежурств, — сказала она с усмешкой.

— А кто дежурит сегодня ночью? — спросила я.

— На этого не рассчитывай, — остудила Валечка мой пыл. — По крайней мере на первых порах.

— Почему? — искренне удивилась я.

— Потому что это дежурство Самойлова, а с ним всегда Ольга Ионова работает, — сказала Валечка с многозначительным видом, и я уже начинала понимать, что к чему.

— И что?

— Как что?! — возмутилась Валя. — Она же его любовница!

«Еще одна», — тупо отметила в уме. Мне вспомнился афоризм, который я вычитала в каком-то из многочисленных журналов, сваленных у меня дома в ящиках письменного стола: «За первую женщину мужчина поплатился одним ребром, за тех, что были потом, ему пересчитали все ребра».

«Неплохо сказано», — подумала я, и у меня возникло странное желание пересчитать ребра Самойлову. Я отогнала эту мысль, заставив себя успокоиться. Эмоции всегда мешают работе. Уж в этом-то я не сомневалась.