Читаем Десять книг об архитектуре полностью

9. Точно так же на Хиосе, когда неприятель вез машины-самбуки на своих кораблях, хиосцы ночью навалили земли, песка и камней в море перед своими стенами. И вот, когда неприятель на следующий день попытался приблизиться к стенам, корабли сели на насыпь, образовавшуюся под водой, и не могли ни подойти к стене, ни уйти назад, но были уничтожены пожаром, пронзенные зажигательными стрелами. Равным образом, когда осаждалась Аполлония и неприятель собирался, сделав подкоп, проникнуть незаметно внутрь стен и об этом было донесено лазутчиками аполлониатам, они, встревоженные известием, в страхе не зная что придумать, были в отчаянии, так как не могли знать ни времени, ни того места, откуда должны были появиться враги.

10. Но тогда случился там архитектор Трифон Александрийский. Он провел внутри стены несколько подкопов и, выкапывая землю, проходил за пределы стены несколько дальше полета стрелы и во всех подкопах повесил медные сосуды. В одном из этих подкопов, пришедшемся против неприятельского, висевшие там сосуды начали звенеть от ударов железных орудий. По этому звуку узнали, в каком месте противники, ведущие подкоп, замышляли проникнуть внутрь. Определив таким образом направление, Трифон расположил наверху над головами врагов медные котлы с кипятком и смолой, а также с человеческими испражнениями и раскаленным песком. Потом ночью он пробил четыре отверстия и, внезапно залив работавших там неприятелей, всех их умертвил.

11. Точно так же, когда осаждалась Массилия и подводилось более тридцати подкопов, массилийцы, заподозрив это, увеличили глубину всего рва перед стеной. Таким образом все подкопы оказались выходящими в ров. А в тех местах, где нельзя было прокопать рва, они сделали внутри стены яму огромной длины и ширины, в виде рыбного садка, против того места, где велся подкоп, и наполнили ее водой из колодцев и гавани. Таким образом, когда подкопы туда вышли, вода, внезапно ворвавшись с огромной силой, подмыла крепления, и все, кто был внутри, были задавлены множеством воды и рухнувшим подкопом.

12. И также, когда против их стены врагами сооружался вал и место было завалено срубленными и наваленными туда для работы деревьями, массалийцы, метая туда из баллист раскаленные железные шесты, заставили загореться все укрепление. Когда же баранья черепаха подошла для разбития стены, они бросили петлю, затянув ею баран и натянув ее на колесо посредством ворота, подняли ему голову и не допустили притронуться к стене. Наконец, они разрушили всю машину раскаленными зажигательными стрелами и ударами баллист. Таким образом эти города были спасены не машинами, но искусством архитекторов, направленным против действия машин.

Что мог я разъяснить относительно устройства машин мирного и военного времени и то, что я счел наиболее полезным, я изложил в этой книге. В предыдущих же девяти я разобрал отдельные вопросы и частности, чтобы все мое сочинение в целом заключало в десяти книгах объяснение всех отделов архитектуры.


Перейти на страницу:

Все книги серии Из истории архитектурной мысли.

Десять книг об архитектуре
Десять книг об архитектуре

Римский архитектор и инженер Витрувий жил и работал во второй половине I в. до н. э. в годы правления Юлия Цезаря и императора Октавиана Августа. Его трактат представляет собой целую энциклопедию технических наук своего времени, сочетая в себе жанры практического руководства и обобщающего практического труда. Более двух тысяч лет этот знаменитый труд переписывался, переводился, комментировался, являясь фундаментом для разработки теории архитектуры во многих странах мира.В настоящем издание внесены исправления и уточнения, подготовленные выдающимся русским ученым, историком науки В. П. Зубовым, предоставленные его дочерью М. В. Зубовой.Книга адресована архитекторам, историкам науки, культуры и искусства, всем интересующимся классическим наследием.

Витрувий Поллион Марк , Марк Витрувий

Скульптура и архитектура / Античная литература / Техника / Архитектура / Древние книги

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура
Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки
Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

Эта книга — продолжение серии своеобразных путеводителей по улицам, площадям и набережным Петербурга. Сегодня речь пойдет об улице Рубинштейна и примыкающих к ней Графском и Щербаковом переулках. Публикации, посвященные им, не многочисленны, между тем их история очень интересна и связана с многими поколениями петербуржцев, принадлежавших к разным сословиям, национальностям и профессиям, живших, служивших или бывавших здесь: военных и чиновников, купцов и мещан, литераторов и артистов, художников и архитекторов…Перед вами пройдут истории судеб более двухсот пятидесяти известных людей, а авторы попытаются раскрыть тайны, которые хранят местные дома. Возникновение этой небольшой улицы, протянувшейся на 700 метров от Невского проспекта до пересечения с Загородным проспектом и улицей Ломоносова, относится еще ко времени императрицы Анны Иоанновны! На рубеже веков улица Рубинштейна была и остается одним из центров театральной и музыкальной жизни Северной столицы. Сегодня улица продолжает жить и развиваться, прогуливаясь по ней, мы как будто вместе с вами оказываемся в европейском городе с разной архитектурой и кухнями многих стран.

Алена Алексеевна Манькова-Сугоровская , Владимир Ильич Аксельрод

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура