Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935–1945 гг.

Я тоже считал командование военно-морскими силами своим единственным, священным долгом. Забивать голову деятельностью других подразделений вооруженных сил или же вопросами политического руководства страной я считал для себя невозможным. Лишь изредка, когда мне не хватало информации для принятия решения, приходилось вникать в совершенно не интересующие меня проблемы. За исключением крайне редких случаев, беседуя с Гитлером, я никогда не вмешивался в дискуссии, выходящие за пределы моей профессиональной компетенции. Даже если я осмеливался выдвинуть какое-то предложение, Гитлер моментально доказывал мою несостоятельность, вызванную недостатком знаний по рассматриваемому вопросу. Это было справедливо, и я никогда не возражал и не обижался.

Я занимался своим делом, но вместе с тем старался не упускать из виду военную ситуацию в целом. Для этого приходилось регулярно посещать совещания в ставке фюрера.

В Нюрнберге я был признан виновным, помимо всего прочего, еще и потому, что «во время войны участвовал в 120 совещаниях с Гитлером по вопросам, касающимся ВМС».

Быть может, мне кто-то объяснит, каким образом главнокомандующий военно-морскими силами страны, подчиненный непосредственно главе государства, мог выполнять свои обязанности иначе?

18. КРАХ ПОДВОДНОЙ ВОЙНЫ. ЯНВАРЬ-МАЙ 1943 ГОДА

Назначение адмирала Хортона. – Я продолжаю подводную войну. – Сражение с конвоем. – Потери обеих сторон. – Слабость воздушной разведки. – Другие сражения с конвоями. – 19 марта. – Пик нашего успеха. – Усиление эскортных групп. – «Группы поддержки». – Важность радара. – Нехватка субмарин. – Ненастная погода. – Ухудшение наших результатов, рост потерь подводных лодок

В декабре 1942 года в эксплуатацию были введены очередные новые подводные лодки, и по состоянию на 1 января 1943 года численность подводного флота была следующей: в Атлантике – 164, в Средиземноморье – 24, в Арктике – 21, на Черном море – 3.

Об отправке подводных лодок на Черное море я расскажу в следующей главе.

В декабре среднесуточное число подводных лодок в Атлантике достигло 98. Из них 39 находились в оперативных зонах, а 59 – на переходе к ним или обратно. В ноябре, который был самым результативным месяцем 1942 года, количество потопленного тоннажа, приходящееся на каждую подлодку в сутки в море, составило 220 тонн, а в октябре 1940 года – 920 тонн. Сравнение ясно показывает, насколько усовершенствовалась противолодочная оборона двух ведущих морских держав. Собственно говоря, по истечении трех лет войны ничего другого и нельзя было ожидать. Рано или поздно это должно было случиться, именно поэтому командование подводного флота все эти годы постоянно настаивало на увеличении объема строительства подводных лодок. Теперь, чтобы достичь результатов, сравнимых с первым годом войны, требовалось примерно в три раза больше подводных лодок. Из-за острой нехватки сырья и рабочей силы увеличить число строящихся подлодок или хотя бы ускорить их постройку было невозможно, оставалось только с максимальной эффективностью использовать имеющиеся в нашем распоряжении силы.

8 декабря 1942 года я снова обратился к главнокомандующему с просьбой освободить подводные лодки, занятые в Арктике, для операций в Атлантике. За период с 1 января до 30 ноября 1942 года эти субмарины потопили 262 614 тонн. Такое же число подлодок за аналогичный период в Атлантике отправили на дно 910 000 тонн. Используя эти лодки в Арктике, мы, таким образом, потопили примерно на 650 000 тонн вражеского тоннажа меньше, чем могли бы. Командование подводного флота предвидело такую ситуацию и именно поэтому в январе 1942 года активно возражало против отправки наших подводных лодок в норвежские воды. В результате мы упустили возможность достичь большого успеха, что отрицательно сказалось на наших военных усилиях в целом и явилось дорогим подарком противнику, в особенности если учесть тот очевидный факт, что те же грузовые суда, которые шли в Арктику, предварительно следовали через Атлантику. В то время главнокомандующий не счел мои возражения серьезными, и 6 подлодок остались в норвежских водах.