Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935–1945 гг.

«Шарнхорст» и эсминцы 4-й флотилии подняли якоря 25 ноября в 19.00 и к 23.00 удалились от побережья Норвегии. Корабли шли группой со скоростью 25 узлов, пеленг 10°, следуя к точке ожидаемой встречи с конвоем. Расчетное время встречи – 10.00 26 декабря. Вечером 25 декабря дул юго-западный ветер силой 6 баллов, волнение моря было 5 баллов при слабой облачности и хорошей видимости.

Мы знаем от нескольких уцелевших моряков с «Шарнхорста», что приказ выйти в море после долгого и утомительного периода бездействия был воспринят людьми с большим энтузиазмом. 25 декабря ровно в 23.55 контр-адмирал Бей отправил следующее сообщение адмиралу, командующему флотом:

«Нахожусь в районе ожидаемых боевых действий SW/6/8. Возможности эсминцев ограничены погодными условиями. Вынужден идти на сниженной скорости».

Зачем командир группы послал это сообщение? Причем сделал это он, не поставив в известность командира 4-й флотилии эсминцев капитана Йоганнесона и не выяснив у него, могут ли его корабли действовать в таких погодных условиях. Да и подводные лодки уже передали сводку погоды, а значит, командующий флотом наверняка знал, что творится в районе предстоящих боевых действий, и это не было тайной для контр-адмирала Бея. И тем не менее он нарушил радиомолчание, сохранение которого было чрезвычайно важно из тактических соображений. Почему? Вопрос этот остается без ответа.

Теперь мы исходили из того, что противник знает о выходе в море «Шарнхорста» и запеленговал его.

И действительно, через три часа после отправки сообщения с «Шарнхорста» командующий флотом в метрополии адмирал Фрейзер был проинформирован адмиралтейством о предположительном выходе в море линкора «Шарнхорст», хотя мы не можем утверждать, что основанием для этого послужило именно сообщение в эфире нашего контр-адмирала.

Ответ на это сообщение был следующим:

«Если эсминцы не могут оставаться в море, рассмотрите возможность самостоятельных действий „Шарнхорста“. Решение на ваше усмотрение».

Лично я считал, что было бы ошибкой задействовать в операции только один «Шарнхорст», и офицеры штаба были со мной согласны, однако мы не сочли необходимым вмешиваться, тем более что в сообщении было ясно сказано, что окончательное решение будет принято командиром группы. Ведь только командир в море может решить, какие следует принять тактические меры, исходя из погодных условий в районе.

Этот ответ был получен контр-адмиралом Беем 26 декабря в 3.00. После этого он запросил мнение о погодных условиях командира группы эсминцев. В ответ Йоганнесон просигналил:

«При существующей силе ветра и волнении пока трудностей не было, относительно перспектив ничего определенного сказать не могу. Полагаю, погода улучшится».

Иначе говоря, командир эсминцев был готов принять участие в сражении.

26 декабря в 6.30 корабли пересекли предполагаемый курс конвоя к востоку от его местонахождения. Координаты конвоя снова были переданы с одной из подводных лодок. «Шарнхорст» повернул на юго-запад и со скоростью 12 узлов двинулся навстречу конвою. Эсминцы прочесывали море, находясь в 10 милях впереди. Они двигались тем же курсом.

Из доклада адмирала Фрейзера нам точно известно, какие силы англичан были заняты в операции и где они находились.

Конвой из 19 торговых судов шел в сопровождении эсминцев и находился, судя по сообщениям с подлодок, в 50 милях от Медвежьего. К востоку от него примерно на расстоянии 100 миль находилось соединение британских кораблей, состоявшее из крейсеров «Белфаст», «Норфолк» и «Шеффилд» под командованием вице-адмирала Бурнетта. Корабли шли на юго-запад.

Сам адмирал Фрейзер вышел в море вместе со второй группой кораблей, в которую входили крейсер «Ямайка», линкор «Герцог Йоркский» и 4 эсминца.

Он знал, что конвой, следующий в Россию, был обнаружен немецким самолетом-разведчиком, а значит, следовало приготовиться к нападению. В 3.39 26 декабря Фрейзер получил сообщение о предположительном выходе в море «Шарнхорста».

Адмирал Фрейзер со своими кораблями находился в 270 милях от Нордкапа и примерно на таком же расстоянии от конвоя. Поэтому он не мог присоединиться к главным силам и предотвратить нападение на конвой. Соответственно он приказал последнему изменить курс на более северный, чтобы усложнить для «Шарнхорста» задачу поиска. Кроме того, он приказал 1-му соединению кораблей идти на сближение с конвоем.

Крейсера «Шеффилд», «Белфаст» и «Норфолк» устремились навстречу «Шарнхорсту». В 9.21 немецкий линкор был замечен с «Шеффилда». В 9.24 с «Белфаста» открыли огонь, чуть позже к перестрелке присоединился «Норфолк». Кормовые орудия «Шарнхорста» вели ответный огонь. В 9.40 обе стороны прекратили огонь – расстояние слишком увеличилось. «Шарнхорст» ушел на юг, затем снова лег на северный курс.

Скорее всего, идея контр-адмирала Бея заключалась в том, чтобы обойти крейсера и атаковать конвой с севера. С другой стороны, нельзя забывать, что британские крейсера всегда могли оставаться на страже между «Шарнхорстом» и конвоем, но тем не менее они находились в очень опасном положении, когда встретили наш линкор.