Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935–1945 гг.

Однако все надежды рухнули после получения 16 апреля радиограммы с «U-47». Контактные взрыватели тоже оказались неэффективными против низкосидящих транспортов, причем стоявших на якоре. Промахнуться, когда огромные суда неподвижно стоят вплотную друг к другу, невозможно при всем желании. Остается одно из двух: либо торпеды прошли намного глубже, чем рассчитывал технический персонал, либо взрыватели отказали. Итак, мы имели на вооружении торпеды, которые в северных водах не желали взрываться ни с магнитными, ни с контактными взрывателями.

Я позвонил главнокомандующему и попросил о срочной помощи. Затем я пригласил на совещание в Вильгельмсхафене, которое должно было состояться на следующий день, инспектора из торпедного департамента. В процессе обсуждения были выявлены следующие факты:

1) на некоторые подводные лодки были поставлены дефектные взрыватели, не прошедшие соответствующие испытания;

2) после консультаций с морской обсерваторией мы пришли к заключению, что в норвежских фьордах на магнитный взрыватель торпед все-таки может влиять земной магнетизм;

3) инспектор торпедного департамента высказал опасение относительно перехода на контактные взрыватели, поскольку не испытывал уверенности, что торпеда будет следовать строго на установленной глубине.

После совещания я разработал новые инструкции, касающейся торпед:

а) торпеды «G7е» могут следовать на 6 футов (и более) глубже, чем установленная глубина;

б) на подводных лодках не применять поправку А в северных водах, а использовать магнитные взрыватели, кроме районов внутри узких фьордов. В этих районах опасность преждевременной детонации увеличивается;

в) при использовании магнитных взрывателей производить не залпы с корректировкой времени, а множественный огонь в соответствии с таблицами управления огнем или залпы с предписанным интервалом 8 секунд;

г) при использовании магнитных взрывателей глубина должна устанавливаться равной осадке цели: для эсминцев – 12 футов, для подлодок – 9–12 футов;

д) с контактными взрывателями глубина должна быть 12 футов, в хорошую погоду – 9 футов.

Эти инструкции были разработаны, основываясь на заверениях торпедной инспекции, что магнитные взрыватели в зоне О будут нормально функционировать в открытом море. Внутри фьордов возможны отказы из-за влияния земного магнетизма. Инструкции оказались достаточно сложны, и я разослал их на лодки только потому, что другого выхода не было. По-моему, они достаточно ясно демонстрировали, насколько и командование, и технический персонал оказались неспособными обнаружить причины отказа торпед. Тяжесть, которую мы взвалили на плечи командиров подлодок этими неясными и зачастую противоречивыми объяснениями о порядке использования торпед, была не из легких. Замена взрывателей – задача непростая и исключительно трудоемкая.

То, что последние инструкции основывались на ложной предпосылке, стало ясно уже на следующий день. Как уже упоминалось ранее, 18 апреля с подводной лодки «U-37» поступило сообщение о двух преждевременных детонациях в открытом море между Исландией и Шетландскими островами. Сразу же после этого мне позвонили из торпедной инспекции и сообщили, что на проведенных стрельбах была установлена погрешность глубины торпеды «^7е» на 6 футов. В итоге окончательный переход на контактные взрыватели был также исключен, поскольку цель, имеющая осадку меньше 15–18 футов, не могла быть торпедирована. (Позже было установлено, что в некоторых случаях эти торпеды шли намного глубже.)

Как бы там ни было, а подводные лодки оказались безоружными.

После получения доклада «U-47» о неудачной атаке на транспорты и результатов проведенных торпедной инспекцией испытаний я вывел все наши подводные лодки из Ваагс-фьорда, Вест-фьорда, Намс-фьорда и Ромсаал-фьорда. Они попросту не имели оружия, чтобы в этих районах атаковать эсминцы: при использовании контактных взрывателей торпеды проходили под целью, а при использовании магнитных – взрывались преждевременно. Я считал, что использование субмарин в этих районах теперь не является оправданным. Так что на решающей стадии норвежской операции подводный флот «вышел из боя». Получив соответствующие инструкции командования ВМС, 17 апреля я отозвал и подводные лодки, действующие на юге Норвегии.

20 апреля Прин, командир «U-47», обнаружил к юго-западу от Вест-фьорда конвой, идущий курсом на север. Даже находясь в выгодной позиции, Прин все же воздержался от атаки, поскольку не был уверен в торпедах. За день до этого, после нападения на «Уорспайт», его лодка подверглась атаке глубинными бомбами, в результате которой получила повреждения, и все из-за того, что торпеды взорвались, пройдя безопасную дистанцию. Возвратившись в порт, он сказал мне, что «вряд ли сможет и дальше воевать с игрушечным ружьем».

Мнение Прина полностью разделяли и другие офицеры подлодок. Вера в торпеды была утрачена. Опытные команды, никогда не отступавшие перед трудностями, теперь пребывали в состоянии депрессии.