Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935–1945 гг.

Итальянские подводники делали заметные успехи. Учитывая этот бесспорный факт, я решил еще раз попробовать организовать атаку на конвой совместно с итальянцами и 18 февраля 1941 года приказал итальянцам, находившимся в море, идти на север. Им нужно было занять позицию в районе, который прилегал к занимаемому немецкими подлодками южнее Исландии.

Далее последовал период тактического взаимодействия, продолжавшийся до начала мая. Однако достигнутый результат был далек от ожидаемого. Хотя итальянцы и потопили несколько судов, нам они ни разу не оказали помощь ни в обнаружении, ни в атаке на конвой. К такому роду деятельности они все-таки были непригодны.

5 мая я пришел к окончательному решению, что дальнейшие попытки наладить сотрудничество бесполезны, и отказался от этой идеи. 15 мая мы провели совместное совещание с адмиралом Пароной и определили для итальянцев следующие оперативные зоны:

1) район к западу от Гибралтара;

2) район в Северной Атлантике, прилегающий к нашему с юга;

3) район Фритауна.

В южных водах некоторые итальянские субмарины, действуя независимо и против одиночных судов, достигли значительных успехов. Особенно это относится к операциям, которые позже проводились в Карибском море и у побережья Бразилии. Там их достижения были вполне сравнимы с успехами немецких субмарин. Самыми удачливыми итальянскими командирами были лейтенант Гаццана, капитан Лонгбардо, капитан-лейтенанты Карло Фесия ди Коссато, Джованнини и Лонганези-Каттани. Коссато потопил 16 судов (86 438 тонн), Гаццана – 11 судов (90 601 тонна). Оба были награждены Рыцарским крестом Железного креста.

Причины успехов итальянцев в операциях в Южной Атлантике и их провала в сражениях против конвоев в Северной Атлантике, я уверен, заключены в особенностях их характера. Они хороши в атаке, действуют храбро и самоотверженно и, повинуясь общему импульсу наступления, часто демонстрируют больше героизма, чем мы, немцы, не так легко поддающиеся общему настроению. Война на море знает много примеров их храбрости и высокого боевого мастерства. Мы помним офицеров, которые во время первой войны приникли на австрийскую базу Пола и потопили линкор «Вирибус Унитис». А разве можно забыть подвиг трех офицеров, которые уже в этой войне под командованием принца Боргезе ворвались на человекоуправляемых торпедах в Александрийскую гавань и серьезно повредили британские линкоры «Королева Елизавета» и «Валиан». Немало отважных поступков принадлежит и подводникам.

Сражение против конвоя требует не только храбрости и наличия боевого духа, но еще и упорства, терпения, выдержки, без которых не обойтись, оставаясь долгими часами и даже сутками в опасной близости от противника и при этом воздерживаясь от любых действий, ожидая, когда подойдут остальные подлодки и начнется общая атака. Мы не столь импульсивны, зато терпение и выдержка свойственны нам, во всяком случае, я в это искренне верю, больше, чем итальянцам, поэтому они не смогли нам помочь в Северной Атлантике.

Я всячески пытался добиться, чтобы наши силы в Атлантике хотя бы не уменьшались, поскольку пополнения, учитывая долгий срок постройки подлодок, в обозримой перспективе ждать не приходилось. Во второй половине 1940 года я всячески возражал против перевода части подлодок в Южную Атлантику, район Гибралтара и на Средиземноморье.

В военном деле есть понятие «отвлекающий маневр». Он заключается в переброске части своих сил в другие районы таким образом, чтобы противник, вынужденный их защищать, вывел свои войска с главного театра военных действий и ослабил, таким образом, давление. Однако отвлекающий маневр имеет смысл лишь тогда, когда преимущества в итоге оказываются на стороне выполнившей его стороны. Если он снижает шансы на достижение основных стратегических целей, он, естественно, приносит больше вреда, чем пользы. Вывод сил с целью отвлечения противника допустим, только если на новом поприще они могут внести вклад в достижение главной цели не меньший, чем на основном театре военных действий.

Стратегическая задача немецкого военно-морского флота заключалась в ведении войны на торговых путях, его цель – потопление как можно большего числа торговых судов противника. В расчет могла идти только гибель судов – больше ничего. Теоретически любое отвлечение, каким бы привлекательным оно ни выглядело, приведшее к снижению числа потопленных судов врага, было недопустимо.

Правильность этого утверждения становится очевидной, если представить себя на месте противника. Не думаю, что стоит сомневаться в ответе, который противник дал бы на следующий вопрос: что бы вы предпочли – чтобы я вынудил вас разделить свои силы и заставил их сражаться где-то еще, но при этом потопил меньше ваших судов? Или же: чтобы я не пытался «привязать» вас к разным точкам земного шара, а вместо этого топил больше судов?