Десять лет на острие бритвы

Весь этот разговор происходил в присутствии директора комбината. Тов. Серго тут же предложил Мышкову включить постройку сцены в план строительства, при этом сказал, что надеется в следующий свой приезд быть на этой сцене. Сцена была пристроена в исключительно сжатые сроки и стала первой самой лучшей сценой Магнитогорска того времени (Драмтеатра еще не было). Она возвышалась как башня над щитовым двухэтажным домом. А еще через некоторое время, с дворовой стороны зала, пристроили стеклянный ресторан, где работал бывший царский повар. Самое активное участие в организации всех этих дел принимал Михаил Альбертович Арш, директор ДИТРа. В 1937 г. осужден на 7 лет, отбывавшего срок в Магадане.

Вскоре т. Мышков отпустил большие средства и на приобретение обстановки для ДИТРа, а я с его согласия был командирован в Москву и Ленинград, чтобы отобрать соответствующую и подобающую ДИТРу Магнитки мебель. Отправку и оплату счетов осуществляли наши представительства в соответствии с ассигнованной суммой.

Открывая собрание, я, кажется, высказал правильно все то, что давало определенное деловое направление совещанию нашего актива, а положение дел в это время было не совсем блестящим, особенно на первой доменной печи, которую долгое время очень лихорадило и вызывало беспокойство.

Больше всего, как помнится, выступали металлурги и в т. ч. А. А. Свицин, о котором т. Орджоникидзе в своем заключительном выступлении выразился как о «короле металлургов», поражаясь прорывом, имевшим место при наличии таких блестящих инженерно-технических сил. Он высказал твердую уверенность в том, что доменщики Магнитки будут впереди всего отряда доменщиков Советского Союза, что было впоследствии на самом деле.

Говоря о роли инженерно-технических работников, он подчеркивал необходимость осуществления ими систематической воспитательной работы среди рабочих, только тогда они могут быть подлинными командирами производства, когда будут заниматься не только техникой, но и работающими с ними людьми.

— В настоящее время, — говорил т. Серго, — даже трудно отличить, бывая на стройке, мастера или инженера от рядового рабочего, все обезличены, — и ставил вопрос о том, не следует ли ввести какие-то знаки отличия для ИТР, чтобы чувствовалось их присутствие в цехе, на стройке и легко всегда можно было бы найти.

В своем выступлении он обращал внимание на то, что инженерно-технические работники не могут оставаться в стороне от борьбы за лучшие бытовые условия, без которых невозможно создание и закрепление постоянных рабочих кадров и ликвидации отголосков «сезонности», канувшей в вечность.

Все его выступление было проникнуто заботой о людях, проникнуто верой в силу рабочего класса, советской интеллигенции, в их творческие способности, верой в мощь и силу непобедимых ленинских идей.

Это была моя, теперь уже третья, встреча с Наркомом.

Н. М. Мышков, в связи с неудовлетворительным ходом строительства и, особенно, неудовлетворительным освоением мощностей на заводе и участившимися авариями, был отозван в Москву. ЦК партии решило укрепить Магнитку новыми высокозарекомендовавшими себя работниками и на Магнитку в качестве ее руководителя приезжает Абрам Павлович Завенягин.

Авраамий Павлович Завенягин

А. П. Завенягин прилетел на Магнитку одновременно с Васо Ломинадзе. ЦК партии решило серьезно укрепить руководство на строительстве и заводе. В моей памяти Абрам Павлович (как обычно мы его называли), сохранился как совсем еще молодой, полный сил человек. Несмотря на его 32 года, за его плечами была и гражданская война, и учеба в горной академии, партийная работа, директорство на металлургическом заводе, Гипромез и, наконец, Магнитка. Волевое, красивое, мужской красоты лицо, голос глухой, оратором он был неважным (с точки зрения ораторского искусства уступал Ломинадзе), говорил негромко, без выражения, но кратко и по-деловому.