Десять ли персиковых цветков

Я поднялась с пола и снова упала. Насколько я знала, Ли Цзин был не в восторге от так называемых увлечений отца. Юноша предпочитал проводить время с прекрасными девушками. В его покоях их побывало немало, и все они были длинноногими красавицами с тонким станом и пышной грудью.

Когда матушка преобразила мою внешность, она не изменила черт моего лица, но все же грудь моя теперь была плоской, как у юноши. Легко догадаться, почему меня так насторожили слова друга.

Ли Цзин считал себя человеком действия, поэтому, закончив объясняться, он тут же принялся срывать с меня одежду. Я намертво вцепилась в полы одеяния. Это не на шутку рассердило юношу, и он сказал:

– Ты же согласился, почему теперь сопротивляешься?

Нужно заметить, что мое молчание вовсе не означало согласие. Оно означало, что я в полной растерянности. Если я позволю ему увидеть себя обнаженной, то не пройдет и нескольких дней, как он попытается сделать это снова. Однако даже у такой глиняной куклы, как я, есть характер, тем более что тогда я уже была бессмертной, успевшей получить титул Божественного владыки. Не в силах больше терпеть его приставаний, я одним ударом повалила юношу на пол. Сила удара, пришедшегося на затылок и шею, была слишком велика, Ли Цзин потерял сознание. На меня упало тяжелое тело юноши. В нос ударил запах алкоголя. Только тогда я поняла, что свой проступок он совершал во хмелю. Не имело смысла препираться с этим забулдыгой. Я подумала, что лежать на полу ему будет холодно, и, стянув с кровати одеяло, как следует укутала им юношу. Подтащив этот сверток к изножью кровати, я со спокойной совестью снова легла спать.

Открыв с утра глаза, я сразу же увидела ночного гостя. Юноша по-прежнему лежал, завернутый в одеяло, и выглядел довольно жалко. Нахмурившись и разминая затекшую шею, он произнес:

– Почему я спал здесь?

Я не стала спешить с ответом и, тщательно все обдумав, сказала:

– Вчера вечером ты напился, заявился в мои покои, сказал, что я тебе нравлюсь и что ты будешь спать со мной.

Ли Цзин схватился за голову. Его лицо было бледнее полотна. Заикаясь, он пробормотал:

– Я… Я… не мужеложец! Будь я им, как бы я объяснил родной сестре, что собираюсь украсть у нее мужа?

Завязав пояс потуже, я спокойно ответила:

– Ты действительно не такой, как твой отец.

Я и представить не могла, что это простое действие так взбудоражит его. Дрожащей рукой он указал на меня:

– Ты… ты боишься, что я буду приставать к тебе?..

Не зная, что ответить, я тихо произнесла:

– Прошлой ночью ты чуть было не сорвал с меня одежду…

После всего случившегося я несколько дней не видела Ли Цзина. Прежде он изо дня в день наведывался ко мне, а теперь его и след простыл. Честно говоря, Ли Цзин был веселым малым, всегда угощал вкусным вином, и кутить с ним было истинным удовольствием. Странно: мы не виделись всего несколько дней, а я уже по нему скучала.

Принцесса Янь Чжи пригласила меня прогуляться вместе в саду. Мне не хотелось говорить о ее брате. Я знала, что последние ночи Ли Цзин проводил в публичных домах и вообще вел разгульный образ жизни.

Янь Чжи с беспокойством в голосе спросила:

– Что за разлад случился между вами и моим братом? Раньше вы были не разлей вода.

Дотронувшись до затылка, я подумала, что до той ночи, когда он начал приставать ко мне, мы действительно были очень дружны. И вообще: хороший друг для мужчины как одежда, а женщина – как руки и ноги. Он теперь слишком занят «руками и ногами», обращать внимание еще и на одежду ему недосуг.

Держать в объятьях девушку – прекрасно, но, когда рядом вечно стоит другой мужчина, бросающий на твою красавицу алчные взоры, это уже как-то слишком. Пусть я и ненастоящий мужчина, мне нет и не будет дела до красавиц в его объятьях, но ведь Ли Цзин об этом не знает и поэтому обязательно примет меры. Быть мужчиной нелегко, но быть мужчиной, у которого много жен, еще труднее. Поразмыслив над этим, я, кажется, смогла понять его.

Янь Чжи пристально смотрела на меня, пытаясь понять, что же произошло между мной и Ли Цзином. Я подумала, что говорить о случившемся с его сестрой – не лучшая затея. Я долго мялась, прежде чем выпалила первую пришедшую в голову отговорку и сбежала.

А потом наступил первый день второго месяца. Дворец сиял миллионами огней, а кормить меня стали лучше прежнего.

Лин Юй, получив от меня записку, немного приободрился, и последние несколько дней прошли в относительном спокойствии. Однако наш план устроить побег из дворца был большой тайной, я не стала сообщать о нем в письме, поэтому, по мере приближения дня свадьбы, Лин Юй снова начал беспокоиться.

Утром всего за пару часов он успел совершить несколько попыток самоубийства: пытался откусить себе язык, повеситься и выпить яду, неустанно продолжая изводить себя. Тем утром я ходила взад-вперед по комнате, размышляя, не подняться ли мне в покои Ли Цзина и не спросить ли насчет возможности осуществить план побега на день раньше.