Десять маленьких непрошеных гостей. И еще десятью десять

Настоящая платяная моль встречается чаще всего. Моль меховая, или шубная, меньше распространена. Она столь же редко ограничивает свое питание мехом, как платяная разной одеждой. Обе формы до того между собой сходны, что даже иным зоологам не удается отличить один вид от другого. Третья моль, ковровая, так же редка, как и меховая. Не знаю, почему ее назвали ковровой. Во всяком случае, гусеницы этой бабочки не прочь полакомиться и шерстяным платьем. Закончив развитие, ковровая моль заметно отличается от двух предыдущих своими крапчатыми крыльями, темно-коричневыми у основания.

Самец ковровой моли.

Кто однажды видел моль трех только что названных видов, не спутает ни одну из них с другими. Но несведущие, они, к великому огорчению любителей бабочек, совсем не так уж редки, готовы без разбора преследовать и уничтожать любого маленького мотылька, что попадается им на глаза. Особенно дома. А спросить бы их, зачем они это делают. Что же касается платяной, меховой, ковровой моли, тут, конечно, дело другое.

Теперь, когда я рассказал вам все, и вы, не хуже опытного зоолога, можете различать три вида моли, свалим-ка их без колебаний в одну кучу! У нас для этого тем больше права и основания, что со всеми тремя видами борются одинаково и все три одинаково надо истреблять.

Война против моли

В войне против моли, которую ведут люди, у них есть один союзник: маленькое перепончатокрылое — наездник. Он выискивает молодых гусениц моли, жалит их своим длинным стилетом, откладывая яйца. Яйцо наездника развивается в теле гусениц; здесь из него вылупляется червеобразное создание, которое постепенно изнутри выедает тело своего хозяина-носителя. Поначалу оно оберегает жизненно важные центры своего кормильца, который на благо паразиту продолжает расти и развиваться. Когда гусеница моли наконец вырастает, личинка наездника почти догоняет ее в размерах, и тут бьет последний час гусеницы! Она, правда, еще успевает сплести себе куколочный кокон, но он уже станет для нее могилой, а для куколки наездника послужит колыбелью.

Многие виды моли становятся жертвой пауков и других пожирателей насекомых. И все равно моли всегда остается достаточно, чтобы у хозяек было основание тревожиться о теплых вещах.

С первого взгляда и не догадаться, что это всего только «поясной портрет» платяной моли.

Старое домашнее средство: чаще чистить, выбивать, сушить на солнце находящиеся под угрозой вещи известно, вероятно, всем. Это всегда полезно: гусенички моли не выносят ни жары, ни света. Достаточно чуть потревожить их, как они покидают свои трубчатые навесы.

Иногда бывает полезно прогладить одежду горячим утюгом.

Но есть и другой способ: платье, материю, шерстяные чулки завертывают в газетную бумагу. Здесь не бумага и не типографская краска вредят моли. Да и не важно, взята ли чистая бумага или с печатным текстом, газета это или другая бумажная обвертка. Были бы только листы целы, без трещин и дыр. Тогда гусеница моли сквозь них не проникнет, ведь она пожирает только волос, ткань, но бумагу никак не способна буравить. Если в вещах, до того как их упаковали в бумагу, не было яиц или гусениц моли, и шерсть, и меха, и ковры прекрасно сохраняются. Вот почему так широко применяются в разных странах противомолевые мешки.

Лучшее новое средство борьбы с молью — материя, неуязвимая для насекомых. Ткань пропитывают специальным препаратом. Если на нее после этого и будут отложены яйца, а из них выведутся гусенички, то, едва начав глодать материю, они погибнут.

Таракан

Для зоолога тараканы — близкие родичи кузнечиков и сверчков, а для домашних хозяек — не меньшее лихо, чем платяная моль, хотя эти насекомые столь же различны между собой, как саранчук и мотылек.

Пратараканы — то есть тараканы далекого прошлого — очень сходны с теми, которых мы видим сегодня. Массами кишели они в тени пышной растительности величественных папоротниковых и хвощевых лесов каменноугольной эпохи.

Эти насекомые относятся к числу самых первобытных из ныне живущих, их считают древнейшими в истории Земли. Они существовали еще в те времена, когда не было ни мух, ни клопов, ни бабочек. Возраст блох из желтого янтаря определяют в 40 миллионов лет. Но по сравнению с тараканом это — сама молодость.

Геологические пласты, в которых обнаружено множество ископаемых тараканов, принадлежат к эпохам, отстоящим от наших дней никак не менее чем на 280–300 миллионов лет.

И этих трехсот миллионов лет оказалось недостаточно, чтобы изменить природные пристрастия тараканов, их тягу к лесному полумраку и влажному теплу. Давно исчезли с лица Земли гигантские хвощи и древовидные папоротники. Жизненные условия, близкие к тем, что существовали при давно вымерших формах, сохраняются теперь, пожалуй, лишь в тропических лесах. Не удивительно, что здесь сейчас встречается больше всего видов тараканов. В умеренной полосе их меньше.