Десять медвежат

— Дальше? — воскликнул гость. — Да это даже вот этот медведь знает! — Он повернулся к Потапову и схватил в охапку сидевшего рядом с ним игрушечного медведя:

— Знаешь, зверюга?

Потом, спрятавшись за спину мишки, низким ненатуральным голосом проговорил:

— А как же Секрет вот в чем — горилла только рот открывает, а крокодил и играет, и поет!

Публика захохотала, а разочарованный Пименов отступил и смешался с рядами сослуживцев.

— Молодец Потапов, — проговорил ему на ухо довольный Барсуков, — пригласил этого типа, не пожалел денег Говорят, он очень дорого берет за выезд!

В это же время виновник торжества Михаил Михайлович склонился к Нутряному и растроганно произнес:

— Молодцы, ребята! Я даже не ожидал, что его пригласят! Ведь это, наверное, очень дорого!

Пал Палыч Нутряной, который всегда старался быть в курсе любого дела, недоуменно пожал плечами: на этот раз события прошли мимо него, он не знал, кто и когда пригласил знаменитого «затейника». Однако признаться начальнику, что чего-то не знает, он никак не мог — это продемонстрировало бы его профессиональную непригодность.

Шоумен тем временем овладел вниманием дружного коллектива «Гольфстрима». Он провозглашал тост за тостом, причем тосты становились все более неприличными, потом перешел к загадкам. Не отгадавший его загадку мужчина должен был выпить штрафной бокал, против чего никто особенно не возражал, но когда он сказал, что проигравшая девушка должна снимать какую-нибудь часть своей одежды, коллектив разделился на две почти равные части мужская часть поддержала идею, а женская категорически возражала.

Вопрос поставили на голосование, и исход его решил голос игрушечного медведя, который поднял лапу, присоединившись к мужской части коллектива.

Первой пришлось расплачиваться безответной секретарше Свете.

Она уже, покраснев до корней волос, расстегнула свою шелковую блузку, когда начальник спохватился и внес поправки в результаты голосования, решив, что в противном случае в его фирме на долгое время установится совершенно нерабочая обстановка.

* * *

— Ну что? — взволнованно спросила Лола, помогая Маркизу отклеить рыжую бороду, освободиться от огненного парика и смыть грим, — удалось тебе прощупать медведя?

— Еще как! грустно отозвался Леня. — Каждую лапу проверил, каждый шов! Боюсь, медведь предъявит мне обвинение в сексуальных домогательствах!

— И что?

— И ничего! Никакой капсулы! И все швы аккуратные, так что это снова не тот медведь!

— Ужас какой! — вздохнула Лола.

— Ну, один плюс у этого есть, — Леня сделал жизнерадостное лицо, — теперь мы уже точно знаем, в каком медведе то, что мы ищем. Поскольку остался всего один медведь, самый последний…

— Ну что за свинство! — простонала Лола. — Нет чтобы эта чертова капсула нашлась в третьем-четвертом медведе! Я не хочу чего-то сверхъестественного, не требую, чтобы она нашлась с самой первой попытки, но почему — только с последней?

Почему нам так не везет?

— Ничего, — Леня смыл остатки грима и придирчиво осмотрел свое лицо в зеркале, — время еще есть, и теперь мы уже точно знаем, что искать. Главное — никогда не сдаваться и не падать духом! Значит, что мы имеем? Имеем мы последнего медведя, которого купил и увез на БМВ неизвестный мужик весьма криминального вида.

— И зачем такому медведь? — вздохнула Лола.

— А по-твоему, у такого человека детей что ли не может быть? — удивился Леня. — Всюду, моя милая, жизнь… Сведений про БМВ в базе данных маловато, известно только, что куплена она была когда-то на имя некоего Сидорчука Виктора Анатольевича. И адрес его у меня есть, так что пойду-ка я и попробую познакомиться с этим самым Сидорчуком.

Леня надавил кнопку звонка, и за дверью раскатилась заливистая трель. В ответ на нее в глубине квартиры что-то с грохотом обрушилось и покатилось, потом послышалось приглушенное ругательство и приближающиеся шаги. Наконец дверь открылась, и перед Леней появился худой невысокий мужичок с зачесанными на лысину темными волосами, одетый в драные голубые джинсы и засаленную тельняшку.

— Ты от Олега? — осведомился мужичок, вытирая руки грязным вафельным полотенцем и окидывая гостя быстрым оценивающим взглядом. Сейчас пойдем смотреть, милое дело. Но только ты имей в виду — на нее желающих до фига, в очередь стоят, милое дело! Так что тысяча сто — это последняя цена, тут не о чем и базарить.., и то это только для тебя, милое дело, считай как для своего, потому ты от Олега…

— Да я, вообще-то… — попробовал Маркиз вставить хоть слово, но хозяин квартиры снова зачастил:

— Ты не сомневайся, она не битая, краска у нее родная, милое дело, а пробег всего сто сорок тысяч, так что тысяча сто — это за нее самое малое… ну, уж тысяча — это самая последняя цена, милое дело! Как для своего!

— Да я не… — снова попытался прервать его Маркиз, но эта попытка тоже не увенчалась успехом.