Десять миллионов Красного Опоссума

— Какая удивительная история! — невольно вырвалось у меня после чтения письма. — Доктор Стефенсон был прав, предсказывая, что наша прогулка может затянуться на неопределенное время. Когда же мы отправляемся, майор?

— Завтра с восходом солнца. Сейчас я хочу послать курьера в Мельбурн с просьбою об отсрочке отпуска. Не правда ли, Робертс? Не правда ли, Кроули?

— Да, конечно, дорогой майор, — в один голос отвечали молодые офицеры.

— Вам, дорогой друг, — обратился ко мне Гарвэй с улыбкой, — нет в этом надобности: вы служите добровольно. Еще раз благословляю случай, который привел нас сюда сегодня. Благодаря ему сэр Рид увеличил свой экспедиционный отряд четырьмя молодцами, которыми не следует пренебрегать. Так ли я говорю, милый мой француз? Вы видите, что не одни ваши соотечественники способны на опасные приключения. Ваши соседи по другую сторону Ла-Манша тоже могут бросаться навстречу опасности, не опасаясь последствий.

— А какой путь выберем мы?

— Сам еще не знаю. Вот сэр Рид сейчас скажет. Да вон он сам на лужке со своею племянницей, мисс Мэри. Я попрошу его подойти сюда. Минуту, господа, — сейчас он будет здесь.

Глава VI

Отъезд. — Наш караван. — Фургоны. — Мой оруженосец Кирилл и его история. — Герр Шаффер. — Состав экспедиции. — Маршрут. — Начало путешествия. — Том выследил кенгуру. — Охота. — Девственный лес. — Победа Мирадора.

На другой день по приезде на станцию «Трех фонтанов», в назначенный час мы отправились на поиски богатого наследства брата сэра Рида, отца мисс Мэри и ее братьев, Эдуарда и Ричарда. Наш караван состоял из шести фургонов, которые мы видели во дворе накануне. В каждую из этих тяжелых колымаг впрягли по десятку сильных лошадей. За ними, в строгом порядке, следовали еще шестьдесят, — которые должны были сменить их завтра. В первый день мы проехали 40 верст к северу. Вечером разбили лагерь.

Теперь позвольте мне, прежде чем перейти к дальнейшему рассказу, описать в кратких чертах наш караван, очертить наш путь и представить вам моего незаменимого Кирилла, довольно грубоватого, но верного спутника, который в течение уже двенадцати лет неразлучно странствует вместе со мною.

Фургоны были доверху наполнены съестными припасами: в пустынях Австралии никогда нельзя наперед сказать, найдется ли чем пообедать завтра. Таким образом, здесь был сложен провиант на шесть месяцев для двадцати человек нашей экспедиции: бисквиты, кофе, сахар, спирт, соленая и сушеная говядина, рис, мука и сухие овощи. Голод, как убедились читатели, нам не грозил, если не случится непредвиденных обстоятельств. Кроме того, в каждой телеге находилось по пятидесятипудовой бочке воды, что составляло драгоценный запас, расходовать который следовало с величайшею осторожностью. Для защиты от ночного холода и дождей были припасены непромокаемые палатки, а предохранять от жгучих солнечных лучей нас должны были пробковые шлемы с сетками.

На случай нападения туземцев у каждого из нас имелись: отличный карабин Ремингтона с полусотнею патронов в кармане, топор, нож и револьвер. К тому же одна из телег везла обильные припасы этого оружия. Сэр Рид из предосторожности погрузил сюда же легкую митральезу[7] системы Сартель и Монтиньи, которая могла производить до 16 выстрелов в несколько секунд.

Наконец, на случай, если придется преодолевать расстояния вплавь, одна шестисаженная фура была обита железом и скреплена гвоздями, так что могла служить при нужде хорошею лодкой. Для этого достаточно спустить ее на воду, снять колеса, установить припасенную мачту, взять весла — и выходила настоящая шлюпка, годная для любого плавания.

Описав наш караван, позволю себе сделать маленькое отступление, очертив вкратце биографию моего товарища, Кирилла, чего он заслуживает по той роли, которую ему пришлось играть как в экспедиции, так и в моей судьбе.

Кирилл — мой молочный брат, родившийся в один день со мною, ровно 32 года тому назад, в Экренне, небольшой деревеньке департамента Луары. Беспечно и весело, как все дети, росли мы в Экренне; малейшая тень не омрачала нашей дружбы вплоть до поступления моего в Орлеанский лицей. Тут в первый раз товарищ моего детства затосковал по другу. Простодушный мальчуган никак не мог понять, почему нужно сидеть в душной комнате и корпеть над непонятной латынью, вместо того чтобы свободно лазить по деревьям или ловить рыбу… Сознаюсь, и я разделял это мнение. Зато во время моих вакаций наша радость не знала границ. Чего только не придумывали мы, чтобы провести как можно веселее время! Каких игр и шалостей мы не проделывали! Приходится только удивляться, как не сломали себе шею с нашими забавами!

Когда я немного подрос, муж моей кормилицы, Делафой, всегда баловавший меня, подарил мне ружье. Представьте себе мое волнение, мою радость, когда в первый раз в своей жизни я спустил курок.