Десять минут за дверью

Но насчет своих мыслей Айс распространятся не стал, потому что за дверью послышались голоса, и грохнул снимаемый засов. Давешний работник распахнул дверь, и указав пальцем не Данисия сказал:

- Вроде ты тут с Рябиной разговора ждешь? Дождался, пошли.

Без Данисия Айсу разговаривать стало не с кем. Уютно обнявшиеся Лина с вором сладко спали, а беседовать сам с собою он не привык. Поэтому Айс вновь навалил на себя оба отживших свое тулупа, и закрыл глаза, подумав, что это правильно - вот не хотелось спать Денисычу, так пусть он там у купца и хлопочет.

Пятно света переползло через четыре бревна, а тень решетки на нем перекосилась, когда Айса вновь разбудили тихие голоса Лины и вора. Сначала слова были плохо различимы, понятно было только, что Скрал уговаривает, а девушка не соглашается. Айс прислушался повнимательней:

- Да ладно тебе Лина, брось упираться-то!

- Нет, не могу.

- Да чего тут такого-то?

- Нет, нет!

- Да брось, не ты первая, не ты последняя. Ну и что, что прямо тут?

- Нет, не говори так!

Скрал повернулся к Айсу, и увидев, что тот не спит, пожаловался:

- Нашла коса на камень. Не хочет лоханочкой пользоваться, ну хоть ты тресни. Говорит, лучше помрет. В поле под кустик значит можно, а тут не можно.

- В поле можно, - подтвердила грустно Лина, и покраснела так, что это было заметно даже на ее румяных щеках - а теперь тут нельзя. Ну совсем теперь нельзя.

- Ну что тут поделать? - сокрушенно вздохнул вор, - а ведь мучается девка, вредно ей это. Я бы людей позвал, да ведь тут мимо оконца не ходит никто, у них все хозяйство за углом. Лин, а Лин, ну мы ж отвернемся, честно. Или еще какая есть причина?

- Есть причина, - опять подтвердила девушка, и пояснила:

- Причина, что мне нельзя так теперь.

- Ну что ее, бить что ли? - раздосадованно бросил Скрал, обращаясь к Айсу, не ожидая впрочем от него совета. Однако Айс все же подал голос:

- Так ты б ее вывел на двор, или в доме что-нибудь подходящее нашел. Или такой вот засов тоже не твой размер?

Скрал пренебрежительно, но не без чувства собственного достоинства:

- Засов-то мы могем. Не в этом дело. Просто мы в свое время с этим Рябиной познакомились, но почему-то не подружились.

- Могу представить! - заметил Айс, и не стал больше подначивать вора. Однако Скрал, еще некоторое время поглядев на сидящую с несчастным видом Лину, тяжко вздохнул и подошел к двери. Протянув руки вдоль щели, где дверь приникала к стене, он сделал ими быстрое неуловимое движение вверх, затем медленное вниз, и наконец снова быстро отвел их назад. За дверью послышался мягкий стук от упавшего засова. Скрал оттер пот со лба, вздохнул:

- Ну очень туго шло. Или разучился? Эй, Лина! Пошли что ли... Айс, прогуляешься?

- Ага. Часом Денисыч вернется, вот что он подумает? Да ладно подумает, что он хозяевам нашим гостеприимным скажет?

Скрал соглашаясь кивнул, толкнул дверь, и они с Линой вышли из полутьмы долговой клети под яркие и ощутимо греющие лучи солнца. Айс сощурил вслед глаза, и крикнул:

- Засов-то накинь! Пусть поудивляются!

Грохнула дверь, и снова стало темновато. Айс посмотрел на свое ложе, но укладываться не стал, а присел на соседний тюфяк и так сидел молча и почти не двигаясь, пока дверь не открылась вновь. За ней стояли уже не знакомые здоровяки из купеческих людей, а служивые войники, с оружием, одетые честь по чести в цвета самаганского удела фымского княжества. Было их шестеро, и седьмым несколько в стороне стоял десятник.

- А ну, все выходят! - зычно крикнул десятник грозным голосом, не разобрав с солнца, что в клети сидит один лишь Айс. Тот послушно выполнил приказ, и теперь стоял, с опаской глядя на приподнятые бердыши.

- Я сказал все выходят! - продолжал надсаживаться начальник, и Айс счел нужным ему помочь:

- А я вот он весь. Больше никого нету.

- Это как никого? А еще должны мужик с девкой быть!

- Должны. Но видишь - нету.

Десятник задумался, но лишь на мгновение.

- Ага, так это твои штучки! Ребята, ну-ка ему руки за спину, и рот заткнуть! Ничего, в управе он всех назад отколдует. За славабожником кто-нибудь сбегай, пусть сюда зайдет быстренько!

Айсу сноровисто завели руки за спину, а в рот общими усилиями запихнули чуть ли не аршинную грязную тряпку так, что не то что сказать какое-нибудь опасное заклинание, а даже просто хоть чуть-чуть двинуть языком он уже не мог. Подоспевший славабожник, носящий ту же войсковую обмундировку быстро благословил кляп на полный крест, а для усиления эффекта сунул Айсу под нос кулак, добавив к тексту молитвы явно не канонические слова "а коль чего, я те и вот этим врежу". Кулак был большой, со следами неоднократных "врезаний", и внушал большее опасение, нежели обещания проклятия вечного земного и загробного.

Обезопасив таким образом своего пленника, десятник отдал приказ, и связанного Айса повели за ним, до самого парадного крыльца. Там он остановился и недовольно заметил:

- И долго тут ждать? Мы мигом, мы мигом...