Десять мужчин

Мы встречались с ним ежедневно, он намазывал меня с ног до головы вазелином, напяливал через голову мешок для мусора и гонял пять раз вокруг водохранилища.

Еще через месяц Элвис объявил, что я обрела нужную для фотопробы форму. Пролитые мною реки пота окупились сторицей: меня согласился снимать фотограф Режиссера. В день съемок я сочинила «имидж», побывала у стилиста и уже была совершенно готова поразить мир своим безупречным телом и столь же безупречным британским цветом лица, когда позвонил фотограф и без обиняков сообщил:

— Меня просили вас не снимать.

— Кто?

— Жена Режиссера. В знак нашей с ней дружбы.

— Что за чушь! — выпалила я, глотая злые слезы.

— Но я могу к вам прийти. Покажу свои работы, дам телефоны других фотографов.

Вскоре он появился, принес фотоальбом и любовался видом из окна, пока я изучала снимки, в том числе и очень знаменитых актрис, многие из которых позировали полуобнаженными.

— Вы хотели такие? — спросил он; я рассматривала голый бюст одной из ведущих актрис Америки.

— Э-э… вообще-то нет.

Я торопливо перевернула страницу, нагнулась за выпавшим снимком и подняла… автопортрет фотографа. Мастер стоял на фоне кружевной занавеси в чем мать родила, и луч света играл на шлангоподобном члене.

— Что-нибудь понравилось? — с непроницаемым лицом поинтересовался он.

— Нет. Но все равно спасибо, что пришли. — Я проводила его до двери.

Если жена Режиссера отказала мне даже в фотосессии, вряд ли стоило рассчитывать на роль в фильме ее мужа. Однако я не в силах была расстаться со своими большими надеждами, ведь я по-прежнему состояла в свите Режиссера. Я нашла другого фотографа, заплатила несколько сотен за снимки и обратилась к Режиссеру за советом — кого из агентов выбрать. Я учила сцены из рекомендованных им пьес, продолжала бывать на съемочной площадке, вместе с Карлой и Максом пошла на просмотр и на традиционный ужин после премьеры.

Приглашение на первый, закрытый просмотр фильма Режиссера всегда означало принадлежность к избранным. Но в моей душе обида взяла верх над гордостью. Мало того, что Режиссер позвал на главную роль английскую актрису, — она повторяла мои слова, делала мои ошибки и общалась со своим профессором так, как я в свое время общалась с Режиссером. Единственным отступлением от реальности стал эпизод в такси, в сцене соблазнения профессора киношной англичанкой.

— Эта ваша девушка, — скрывая возмущение, сказала я Режиссеру за ужином после просмотра, — сильно похожа на меня.

— Вы думаете?

— Еще бы не думать. Особенно когда профессор советует ей перестать встречаться с мужчинами в кризисном возрасте и найти себе ровесника.

— Это история жизни одной девушки, не более того. А героиня — собирательный образ. Таких, как она, сотни.

Без тени смущения Режиссер вонзил вилку в эскалоп и жестом отклонил предложенный официантом дымящийся шпинат.

— Ее жизнь до ужаса похожа на мою.

— Кинофильм — это не реальность. Даже документалистика — в некотором роде художественный вымысел.

— Следовательно, если развить тему, то художественные фильмы — в некотором роде правда?

— Возможно, но чья правда?

Загадочен, как всегда. Отвечать не имело смысла, так как я наконец раскусила Режиссера: виртуозный лицемер, он не был подлецом — всего лишь эгоистом. Интерес к окружающим и любовь к близким он испытывал лишь настолько, насколько эти люди служили его непреодолимой жажде сочинять экранные истории.

Уж не знаю, наша ли беседа отбила у Режиссера аппетит, но в тот вечер он собрался домой раньше, чем Макс с Карлой справились со своими отбивными.

— Я на такси через центр. Кого-нибудь подвезти? — спросил он.

Макс и Карла, которых снаружи дожидался лимузин с водителем, раскошеливаться на такси не собирались.

— Я поеду с вами, — сказала я.

Все головы повернулись в нашу сторону, все взгляды проводили нас с Режиссером до выхода из ресторана.

Мы устроились на заднем сиденье, сохраняя осторожное, приличное расстояние, что всегда нас разделяло. Настал момент воспользоваться примером героини фильма — прижаться к Режиссеру и захватить врасплох поцелуем. Мысль мелькнула, но и только. Сцена была сыграна на экране, и повторение в жизни не требовалось. Так мы и ехали рядышком, я и Режиссер, целомудренные до самого конца; изредка перебрасывались словами, и лишь эта скованность в разговоре выдавала наше влечение. Потом я выбралась из такси, вежливо попрощалась и поставила крест на своих чаяниях стать очередной звездой, открытой Режиссером.

Итак, я решила отказаться от фантазий и взглянуть в лицо реальности. И немедленно столкнулась с проблемой: реальность хлынула потоком, вся и сразу. До окончания университета осталось несколько недель, а из агентов, получивших мои снимки, ни один не отозвался. Даже Умнейший Мистер Икс, с надежной мимолетностью возникавший в моей жизни, уже две недели как не звонил. Нарушив данную себе клятву, я связалась с Миллиардером.

— Поздравляю. С дипломом в кармане ты сможешь начать самостоятельную жизнь, — сказал он, кажется вдохновленный моей новостью.