Читаем Десять негритят полностью

Разумеется, рукоприкладство в этой стране пресекается так же, как и в колонии общего режима - на уровне прошивки. Да и как вообще можно вообще представить мой спарринг с тринадцатилетним мутантом из категории тяжеловесов? Но заставить его поверить, что я склонен к грубому насилию было просто необходимо. Самый дух победителя это девяноста семь процентов победы.

Как только паганинин приблизился к нашему забору и взмахнул смычком, резко с инфернальным грохотом, вверх пошли ворота гаража и оттуда юркой шаровой молнией вылетел я.

Преодолев за секунду разделяющую нас дистанцию, я почти в притык оказался перед ним. На моем лице была боевая маска бусидо, а глаза метали удары-молнии, будто мой сегун слишком надолго задержал еженедельное жалование рисом.

Победа была быстрой и сокрушительной. Бройлер-демон, который всегда производил впечатление унылого флегматика, вдруг врубил обезумевшего холерика, выскочил из шлепок-сабо и рванул вниз по улице с поразительной скоростью.

Полный грации и торжества, я величественно наклонился, поднял его китайские шлепки - жалкую подъебку на Крокс, и с ожесточением швырнул их ему в след. В ту же секунду меня, как персону, усиленно изучающую в ту пору украинский язык, вдруг осенила мысль о возможном изяществе рекламной компании Крокс в Украине. Дело в том, что "крок" по хохландски это "шаг". "Люстрация або кастрация е наиперший крок по дорози от рептилоидов таможенного союза до продвинутых европейцев в мягких комфортных тапочках. Зроби свой звычайный Крок - от динозавра коммунизма до евросексуала будущего. Революция сегодня приходит со всеми евроудобствами".

Мои мысли вернулись к черному чикену примазавшемуся к золотому миллиарду и пользующемуся удобствами крокс совершенно незаслуженно. Чтобы ему до конца стал понятен мой суворый мессидж, посыл следовало облечь в вербальную форму. И я выкрикнул негру в след иносказательно, эзоповым языком, свое последнее китайское предупреждение:

-Еще раз, обезьяна, стукнешь по этому вот забору, я тебя под ним же и урою, you know what I'm sayin?

Бескровная вежливая операция по принуждению к миру была отмечена высшим командованием - я вытянул из холодильника хайнекен и вознаградил всех участников блистательной и безупречной с точки зрения военной науки акции.

***

Лучше худой мир, чем хорошая война. Целую неделю черный истукан ходил по другой стороне улицы и злобно осматривал мою ощетинившуюся частоколом недвижимость. С благородством победителя я нежно улыбался и махал ему рукой из окна. Хэлоуу!

Начался переходный период от войны к миру, и я предался восстановлению запущенного хозяйства, полностью забив на военно-промышленный комплекс неполноценности.

Это был досадный промах. Хочешь мира - готовься к войне. Черные фигуры просто поменяли тактику и вскоре нанесли удар по расслабленным белым позициям.

По забору теперь никто не стучал, но странное дело - каждые несколько часов, подозрительно смахивающих на график передвижения противника в индускую лавчонку, мои собаки вдруг поднимали страшный гвалт и бросались к гаражу.

Чем это было вызвано, я никак не мог определить и адекватно среагировать. Бройлерный чикен резко повел в счете и начал быстро набирать очки. Но победить мало, надо эту победу еще и удержать. Чего стоят тактики подростка против усталой сметки сорокалетнего мужика?

Через три дня я тихо подкрался к нему сзади, когда он, затаившись в кустах смородины, с пылом молодого пастуха Онана метал из пращи мелкой галькой в жестяные ворота моего гаража. Черныш был в моей власти. Целиком.

***

Большинство подсевших боится именно первых трех дней ломки, физического страдания плоти и потому всячески их оттягивает, неумышленно разгоняя дозу и усугубляя последствия. Ты уже не можешь платить минимум стольник ежедневно. И ты уже продал все что быстро и легко продать. Ты уже прошел по второму кругу лиц, которые могут одолжить. Процесс нахождения денег все длиннее, а результат все хуже, великое джанковое время твоего хероизма все короче. Конечная. Жопа. Время освободить вагоны. Пора платить по счетам. Надо обреченно лечь и принять судьбу. Когда вы подхватываете грипп, у вас нет выбора - надо просто переболеть. Отмучиться. И не ссыте, нежные вы мои - от этого почти никто не умирал. От передоза умерло гораздо больше, чем от недодоза. Хотя будет очень нехорошо. Не пожелаю даже Кацману.

Одна из ловушек героиновой зависимости - научившись с помощью пороха полностью блокировать любую боль, будь то боль духовная или телесная, жертва опиатов смертельно боится любого проявления хотя бы даже намека на боль. В американской клинической практике применение опиатов, кстати, так и называется - pain management. И как же глупо выглядит необходимость терпеть любое неудобство, если его можно просто выключить новой дозой?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза
Книга Балтиморов
Книга Балтиморов

После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора. Сам он принадлежал к более скромным Гольдманам из Монклера, но подростком каждый год проводил каникулы в доме своего дяди, знаменитого балтиморского адвоката, вместе с двумя кузенами и девушкой, в которую все три мальчика были без памяти влюблены. Будущее виделось им в розовом свете, однако завязка страшной драмы была заложена в их историю с самого начала.

Жоэль Диккер

Детективы / Триллер / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы