Десять негритят

Ментов испугался, вот и пошел!

Бросил в вестибюле рожающую жену, ни фига не говорящую по английски, машину,блять, помчал "правильно" парковать! Хорошо же они меня здесь выдрессировали - покруче академика- мучителя собак Павлова.

Когда я успел так опуститься и сломаться? Где переступил грань и покатился в мир скотов? Это ведь я? Или уже какая-то жалкая истерически орущая по всякому поводу плохая копия?

Наконец-то нашел этот "Labor&Delivery" - "Труд и Доставка". Пафосно, как название журнала.

Здесь такая традиция - отец ребенка всегда присутствует при родах, якобы психологически поддерживает рожающую жену.

Моя жена всё спрашивала, а не пойду ли я с ней, первый раз, страшно.

Я делал круглые глаза "Что за фантазии извращенные? Никогда у нас мужики на роды не ходили. Зачем нам эти идиотские традиции?Все рожают и ты родишь, не ссы"

Я видел роды как-то в кино: слизь, кровь, гавно, сморщенный ребенок. Одно слово чего стоит - "плод"! Плод моих чресел. К черту этот натурализм.

А проще говоря - "ну его нахуй". Лучше пива пока не родит попью. Это больше в нашей традиции.

У входа в родильное сидят две регистраторшы-негритянки.

- Э, скажите, э, где я, э, могу найти мою жену?

Я задыхаюсь от волнения и гонки. Уровень английского упал ниже всех допустимых для выживания уровней.

- Пожайлуста назовите ваше имя, адрес, и номер карточки социального страхования. Вы уже придумали имя для ребенка?

Какое в жопу имя, ребенок еще не родился! Эта фраза не звучит, а проявляется в выражении моего лица и глаз, и видимо пугает регистраторшу, потому что она тут же без дальнейших проволочек выпаливает:

- Прямо по коридору, палата 2F!

Пока я ищу палату, тишину вдруг разрывает пронзительный женский крик, и я знаю, это моя жена. И ей похоже очень-очень больно. Последние метры я бегу почти не касаясь пола.

Она лежит в одноместной палате на чем-то среднем между кроватью и столом. Вокруг нее снуют шестеро акушеров. Они пытаются поставить ей капельницу.

Но моей жене так больно, что никак не находит себе места - переворачиваеться то на бок,то на спину , то на другой бок, и они никак не могут ухватится за ее вену.

У жены тонкие руки, и вены наверное, чуть толще волоса. Я не могу смотреть как они издеваются над ней.

"Не тужьтесь, не тужьтесь, не тужьтесь пока, еще рано тужиться".

Жене больно и я вижу теперь, КАК ей больно. Дома я совсем не чувствовал ее боль - а тут казалось будто рвут на части меня самого.

После двух лет вместе я только сейчас, в первый раз начинаю чувствовать ее боль, когда она пронзительно кричит и ее бьет крупная дрожь.

В палату входит женщина-врач в дорогих позолоченных очках. Может быть она поможет моей жене, облегчит ее боль?

Женщина подходит к изголовью и обращается к жене :

-Я доктор Сара Коллинз. Доктор медицины. Заслуженный врач. Начальник родильного отделения городской больницы. За то время, что я провела на руководящем посту на свет было произведено..

Тут одна из медсестер шепчет на ухо Саре Коллинз, что моя жена не понимает по английски.

Сара Коллинз, не поведя ухом, поворачивается ко мне и запускает:

-Я доктор Сара Коллинз. Доктор медицины. Заслуженный врач. Начальник родильного отделения городской больницы. За то время, что я провела на руководящем посту на свет было произведено..

Моя жена опять истошно кричит, и я грубо отодвигаю доктора Сару в сторону.

Я держу жену за руку, пытаюсь заглянуть ей в глаза, сказать что-то, но мои усилия так же бесплодны, как и презентация доктора Сары Коллинз.

-Тужьтесь, набирайте полную грудь воздуха и тужьтесь, тужьтесь, тужьтесь!

Жена изгибается дугой,и из ее руки снова вылетает иголка капельницы.

"Shit!" - явственно матерится одна из медсестер, и доктор Сара Коллинз багровеет.

Моя жена кричит с таким надрывом, что я хочу отдать все на свете, чтобы ее боль перешла ко мне.

"Не ори, милочка, просто тужься, тужься!" - наставляет акушерка по-старше. На халате у ней значок с ее именем - "Мейбл".

Меня так бесит, что их здесь семь человек, и они просто стоят столбами и нихуя не делают, а только приговаривают "тужься, тужься"

После одного такого "тужься" в низу живота жены появляется наконец макушка ребенка.

Еще секунда и он весь - не вылезает, не выползает, не выжимается, а буквально вылетает на свет. Вылетает как пробка от шампанского, так что медсестрам приходится ее ловить, как голкиперам.

Ффу. Наконец-то. Жуть. У меня подкашиваются ноги. Внутри все трясется мелкой дрожью и я теряю способность говорить даже по-русски.

- Перерезайте пуповину! Ну же, вы, перерезайте!

Акушерка с улыбкой Малюты Скуратова сует мне в руку блестящие хирургические ножницы. Да они что совсем охуели все здесь?

- No!!

Не буду нахуй ничего резать! Отъебитесь. Разве не хватит на сегодня острых ощущений? Какаи же идиотские у них традиции и обряды.

"Сейчас мы извлечем плаценту"- комментирует доктор Сара Коллинз

Вот этого-то я и боялся, достанут сейчас кучу окрававленных сизых кишок.

На самом деле я не видел ничего на свете более прикольного чем эта самая плацента.