Десять негритят / And Then There Were None

Вдруг Филипп Ломбард засмеялся – смех у него вышел натужным, неестественным.

– «Пять негритят суд учинить решили, приговорили одного – осталось их четыре…» Каков конец судьи Уоргрейва-Вешателя! Хватит уже, повыносил приговоры! Понадевал на людей черные колпаки! Отпредседательствовал свое! Больше не говорить ему напутственных речей присяжным, не посылать на смерть невиновных… Как бы сейчас смеялся Эдвард Ситон, окажись он здесь! Боже мой, как бы он смеялся…

Его вспышка поразила и напугала остальных.

– Вы же только сегодня утром говорили, что это он! – воскликнула Вера.

Лицо Филиппа Ломбарда изменило выражение – он словно протрезвел.

– Знаю, что говорил… – тихо сказал он. – Ошибался. Вот и еще один из нас оправдан – посмертно!

Глава 14

I

Уоргрейва перенесли в спальню и положили на постель.

Потом все спустились в холл, где встали, глядя друг на друга.

– Что будем делать? – мрачно спросил Блор.

– Поедим, – быстро ответил Ломбард. – Есть все равно надо.

И они снова пошли в кухню. Снова открыли банку языка. Ели машинально, почти не чувствуя вкуса.

– В жизни не прикоснусь больше к языку, – сказала Вера.

Трапеза была окончена. Четверо сидели за кухонным столом, глядя друг на друга.

Блор сказал:

– Теперь нас четверо… Кто следующий?

Армстронг сидел, глядя прямо перед собой.

– Надо соблюдать осторожность… – машинально начал он, но тут же осекся.

Блор кивнул.

– Именно так он и говорил… а теперь сам умер!

– Как это случилось, интересно? – проговорил Армстронг.

Ломбард ругнулся и сказал:

– Ловко же нас провели! Эту гадость специально подбросили в комнату мисс Клейторн, и все пошло как по писаному. Мы все бросились, как дураки, наверх, думая, что ее убивают. И вот… в этой суматохе… кто-то застал беднягу врасплох.

– Почему никто не слышал выстрела? – спросил Блор.

Ломбард покачал головой:

– Мисс Клейторн кричала, ветер выл, мы топали, переговаривались… Могли и не услышать… – Он помолчал. – Но больше эта штука у него не пройдет. Придется ему выдумать что-нибудь другое.

– За этим дело не станет, – ответил Блор.

В его голосе прозвучала неприятная нотка. Взгляды двоих мужчин встретились.

– Нас четверо, и мы не знаем, кто… – сказал Армстронг.

– Я знаю, – перебил его Блор.

– И я не сомневаюсь… – поддержала его Вера.

– Думаю, что я тоже знаю… – медленно произнес Армстронг.

– По-моему, у меня тоже есть идея… – отозвался Ломбард.

И все снова переглянулись.

Вера, шатаясь, встала.

– Я ужасно себя чувствую, – сказала она. – Устала страшно.

– Неудивительно, – кивнул Ломбард. – Чего хорошего – сидеть и вот так смотреть друг на друга…

– Не возражаю, – согласился Блор.

– Это лучший выход… хотя вряд ли кто из нас сможет уснуть, – прошептал доктор.

Все пошли к двери. Блор проговорил:

– Интересно, где же сейчас револьвер?

II

Они поднялись наверх.

Разыгравшаяся там сцена слегка напоминала фарс.

Все четверо дошли каждый до своей двери и замерли, положив ладонь на ручку. Затем, точно по сигналу, все вошли в комнаты и одновременно захлопнули за собой двери. Во всех замках повернулись ключи, все задвижки защелкали, загремела пододвигаемая к дверям мебель.

Четверо перепуганных людей забаррикадировались в ожидании утра.

III

Филипп Ломбард, подперев дверь креслом, вздохнул и с облегчением повернулся к ней спиною.

Подошел к столику с зеркалом.

Внимательно посмотрел на себя в дрожащем свете свечи.

И тихо сказал:

– Да, нелегко тебе далось это дело.

И неожиданно хищно улыбнулся.

Потом быстро разделся.

Лег в кровать, положив часы на столик у изголовья. Затем открыл ящик.

И застыл, глядя на лежащий в нем револьвер…

IV

Вера Клейторн лежала в постели.

Свеча у ее изголовья еще горела.

Она никак не могла собраться с духом и погасить ее.

Она боялась темноты…

Снова и снова девушка твердила себе:

«До утра с тобою ничего не случится. Прошлой ночью ничего ведь не случилось. Вот и сегодня ничего не случится… Ничего не может случиться. Ты заперла дверь, задвинула цепочку. Никто к тебе близко не подойдет…»

Вдруг она подумала:

«Ну, конечно! Я же могу остаться здесь! Сидеть здесь и никому не открывать! Есть совсем не обязательно! Буду сидеть здесь – в безопасности – пока не придет помощь! Хоть день… хоть два…»

Сидеть здесь… Легко сказать, но как это выдержать? Час за часом – не с кем поговорить, нечем заняться, только думать…

Она ведь начнет вспоминать Корнуолл… Хьюго… то, что она тогда сказала Сирилу…

Гадкий маленький нытик, вечно он приставал к ней со всяким вздором…

«Мисс Клейторн, почему мне нельзя доплыть до скал? Я смогу. Я сумею».

Неужели это она тогда ему ответила?