Десять пальцев

Серое небо. Серая бухта. Серые сопки. Выше ближайших сопок – ослепительные белые горы. Четыре параллельные полосы. Честно сказать, я не любитель рассматривать пейзажи. Но бухта была реально красива.

Прекрасная молчаливая природа. Прекрасные молчаливые люди. Много ли человеку надо для счастья?

Я думаю, что в жизни обязательно должны быть паузы. Такие дырки, когда с вами ничего не происходит. Когда не бубнит телевизор. И вас не глушит бессмысленная болтовня. Когда вы просто сидите и смотрите на мир, а мир смотрит на вас.

Современный человек боится молчания больше, чем СПИДа. Но пока не прислушаешься, ты ничего и не услышишь, ведь так?

Продать квартиру в Петербурге. Купить дом в Петропавловске. Часами смотреть на рассвет над бухтой. Жить в абсолютной тишине. Не подозревать о существовании МТV. Учиться у камчатских людей их молчанию.

Впрочем, на какие бы деньги я здесь жил?

12

Вечером в местной газете я прочел, что в часе езды от Петропавловска вторую неделю идет извержение вулкана. Заметка была крошечная. Сообщалось, что до города пепельные бомбы не долетают, а долетают только до тамошней военной части, но военные к этому привыкли.

Рутина…

На относительно небольшой Камчатке насчитывается почти три тысячи вулканов. Во всем остальном мире – приблизительно столько же. Действующий вулкан здесь есть даже в черте города: Авачинская сопка.

Я спрашивал у петропавловцев:

– Не страшно?

– А чего? Ну, дымит. Нам не мешает.

– Жителям Помпеи Везувий тоже до поры до времени не мешал.

Петропавловцы пожимали плечами. Они никогда в жизни не слышали ни про Помпеи, ни про Везувий.

Жители Камчатки настолько медлительны и нелюбопытны, что главная достопримечательность полуострова, Долина гейзеров, была открыта всего несколько десятилетий назад.

На планете открыто всего шесть скоплений гейзеров. Причем таких, как здесь, нет больше нигде.

Сама Долина – это пять километров чисто лунного пейзажа. Из обугленной, залитой серой поверхности к небесам бьют раскаленные фонтаны: грязь, вода и пар.

Сама земля здесь непрерывно хлюпает, свистит, брызжет грязью, пыхтит и чавкает. По слухам, зимой Долина чертовски красива. Сам я ее так и не посмотрел: вертолетный тур туда стоит $230.

Вообще-то на Камчатку меня командировал американский журнал. Мне было заказано четыре статьи, причем за каждую платили гораздо меньше, чем $230. Так что никакой тур покупать я не стал.

Зато съездил в «зону Паратунка» – другую долину, тоже сплошь усыпанную бьющими из-под земли горячими источниками. Возле каждого построен небольшой пансионатик.

Любимое место отдыха местных жителей.

13

Это был самый холодный день за все время моего пребывания в Петропавловске. Я вышел из отеля, застегнул на куртке все кнопки, натянул шапку ниже бровей, внутри перчаток сжал руки в кулаки.

Изо рта у меня валил густой пар. Щетина на верхней губе сразу покрылась толстым слоем инея.

В автобусе рядом со мной сидела женщина-военная с маленькой дочкой. На женщине была толстая зимняя форма. Из-под шапки с кокардой виднелись уши с сережками.

Местные расстояния непривычны. Три остановки на автобусе – конец города. Три остановки в другую сторону – тоже конец. Полчаса на автобусе – другой город. До «зоны Паратунка» ехать нужно было больше часа.

В транспорте здесь никто не читает. Не читает книг, не читает газет, не разгадывает кроссвордов. Ничего в таком роде. Слова излишни в таких местах, как Камчатка. Я со своей суетливостью и многословием тоже был лишним в этом молчаливом мире.

Я вместе со всеми просто смотрел в окно. Сопки снаружи были могучие и складчатые. Как слоновья морда. Было странно думать, что в мире есть места, откуда можно позвонить жене. И вообще было странно, что в мире есть что-то еще.

Садясь в автобус, я спросил у водителя, где мне лучше всего сойти? Он промолчал. Я решил, что мужчина не в духе, и не настаивал. Оказалось, водитель просто думал.

Через восемьдесят минут скачек по необъезженной камчатской дороге, он кивнул подбородком и просто сказал:

– Вот тут.

– Что «вот тут»?

– Лучшее место для купания.

Воздух был холодный и очень ясный. На горизонте виднелись белые, очень высокие горы. Прямо передо мной стояло обшарпанное здание.

Ветки деревьев были покрыты инеем, как трубочки в коктейлях – сахарной пудрой. Холодно было так, что я почти не чувствовал ног. Вокруг не было ни единого человека. Только, зарывшись в сугроб, грелась мохнатая ездовая собака.

Увидев меня, она попробовала тявкнуть, начала выкапываться из сугроба, но замерзла, плюнула и зарылась обратно.

Так выглядело лучшее на Камчатке место для купания.

Гнутые металлические буквы на фасаде здания сообщали, что передо мной пансионат «Костер». Собаку я обошел, сделав большой крюк. Я боюсь больших собак.

Впрочем, внутри здания стены были обшиты деревом, персонал широко улыбался, а как выбираться отсюда, я не знал. Так что мне все равно пришлось бы остаться. Хотя бы на одну ночь.

С клиентами общалась красивая высокая женщина-администратор. Номер с двуспальной кроватью, сообщила она, стоит в их пансионате $25.

– Мне не нужна двуспальная кровать.

– Что ли, ты один?