Десять поводов влюбиться

Закрутила крышку пробника резким движением руки и обернулась. Передо мной стоял наш новый оператор всё в той же гавайской рубашке, вот только солнечные очки заменил на очки с другой оправой и желтыми стёклами. В очках темным вечером? Определенно, он – странный.

– Не помешаешь. Место не занято.

Он слегка улыбнулся и стал устраиваться поудобнее на дорожке рядом со мной. В этот момент до меня донесся его аромат. Судя по резкому благовонию, это был дешевый одеколон. Этот запах мне сразу напомнил одеколон моего отчима и тот страшный день, который разделил нашу жизнь с мамой и бабушкой на до и после.

Мне было пятнадцать. Я пришла домой пораньше из школы. Отчим был дома, с утра уже начал отмечать день Автомобилиста. Он работал водителем в такси, где мама работала диспетчером. Там они с ней и познакомились. Когда он пришел к нам в дом, мне было восемь лет. Первое время всё было замечательно. Он ко мне хорошо относился. Заботился, поправлял складочки на юбке, заплетал косички, водил на кружки. По мере моего взросления, его отношение ко мне менялось. Он стал мне грубить, оскорблять, унижать. При этом он начал сильно пить. Его раздражало во мне всё. Мои юбки были слишком короткие, мои блузки слишком откровенные, мой едва заметный макияж слишком вульгарный. Я старалась его избегать, но в двухкомнатной квартире сделать это было непросто. Тогда я стала задерживаться на гулянках во дворе, гостить у Женьки, и естественно, всё это было опять вывернуто против меня. Жизнь рядом с ним стала невыносимой.

Так как он пил и соответственно в эти дни не работал, маме пришлось работать за двоих. Она пропадала сутками на работе, а я на улице. Не знаю почему мама терпела всё это. Ведь бабушка пыталась открыть ей на него глаза. Но мама повторяла, что, когда Гена не пьет, он - замечательный мужик. С руками, со светлой головой, с умными мыслями. Но мы с бабушкой уже этого не замечали. Я его ненавидела и мечтала, чтобы мама скорей его выгнала, и мы бы снова стали жить в тишине и покое.

Придя домой в тот день и обнаружив пьяного отчима на кухне, я прошла в свою комнату и закрылась на щеколду. Бабушка была на дневном стационаре. Мама на сутках. Дома мы были с ним одни. Отчим стал звать меня, чтобы я пришла и поздравила его с днем Автомобилиста. Но я вставила наушники в уши и сделала погромче музыку. Не хочу даже смотреть на эту пьяную и противную рожу.

Он что-то кричал мне с кухни, но потом затих. Наверно уснул. Я убрала наушники и села за уроки. Через полчаса он еще более пьяным голосом снова стал меня звать. Я ошиблась, он не спал. Он просто всё это время продолжал пить в тишине. Через пару минут он пришел к моей двери и стал долбить по ней с криками: «Сука, открывай быстро. Ты забыла кто тебя кормит и поит? Тяжело поздравить батю с его профессиональным праздником? Язык отвалится? Ах, ты, неблагодарная дрянь. Я научу тебя уважению взрослых, раз мать тебя этому не научила».

Он стал выламывать дверь. Силы у него как у слона. С раза восьмого от сильного удара щеколда сдалась его натиску, и я увидела в дверях пьяного, неухоженного, бородатого мужика в несвежей майке и трико. Глаза горели ненавистью, азартом и еще… Желанием? Душа ушла в пятки от страха. Я начала бормотать и мямлить: «Дядя Гена, не надо. Можно я уйду? Пожалуйста! Мне надо идти. Меня ждет подружка».

Его только забавлял мой дрожащий вид. На губах появилась довольная ухмылка. Он молча делал шаги ко мне. Я шагала одновременно с ним, но только назад, и вскоре уперлась в спинку кровати. Надо бежать! Только эта мысль крутилась в голове. Надо бежать! Нельзя попасть в его мерзкие лапы! Я сделала шаг в сторону, и он проделал то же самое. Отлично. Я на это и рассчитывала. Я резко бросилась в другую сторону и оббежала его. Ура! Свобода! Но далеко я не успела убежать. Он схватил меня в дверях за волосы и потянул за них в большую комнату. Я ухватилась за его руку и начала помогать ногами передвигаться вслед за ним. Боль была невыносимая. Казалось, что сейчас он снимет у меня скальп, но страх был сильнее боли. Он сковывал, заставлял дрожать и бояться. Что он будет делать? Впрочем, я уже знала ответ на этот вопрос, я прочитала его в его горящих глазах.

Он повалил меня на диван и лег сверху. Его одеколон, пьяный перегар и ужасная вонь из-за рта навсегда остались у меня в памяти. Я сопротивлялась, брыкалась, плакала и молила меня отпустить. Но разве может справиться пятнадцатилетняя девочка со здоровым мужиком? Я металась, кричала, но неожиданно он затих. Из его носа и уголка рта потекла тонкая струйка крови. Я оттолкнула его от себя, и он, перекатившись, упал с дивана, перевернувшись лицом вверх. Напротив меня стояла мама с напольной китайской вазой в руках. Ее руки дрожали, ваза моментально выпала из ее рук. и покатилась по полу. При всём при этом мама не сводила с меня глаз и только причитала:

– Дочурка, милая, прости меня. Прости, что не уберегла. Прости меня, родная.