Десять правил обольщения

Ник рассмеялся, и она обернулась, чтобы заглянуть в его смеющиеся глаза. Неужели он над ней насмехается? Стоит ли выяснять?

Изабель очень хотелось продолжить разговор, но она сдержалась и переключила внимание на своего второго и более симпатичного гостя. Подойдя к ближайшему книжному шкафу, она принялась перебирать книги, изо всех сил стараясь игнорировать лорда Николаса.

— Здесь где-то должна быть еще «Таинственная мать». Позвольте, я найду ее для вас.

— Леди Изабель, — сказал Рок, едва сдерживая смех, — благодарю за ваше любезное предложение, но сегодня мне не понадобится другая книга. Меня вполне устраивает эта.

Изабель обернулась на его спокойный голос.

— Ну что ж. — Она смущенно оправила юбки. — Раз вы решили взять ее, я рада вам ее одолжить.

Рок вежливо склонил голову:

— Благодарю вас. Но теперь мне, пожалуй, лучше удалиться и почитать дальше об обреченном лорде Отранто и его несчастном сыне.

Изабель растерянно заморгала, когда он направился к двери. Он собирался оставить ее наедине с Ником! Это было ужасно. Она в жизни больше не будет высмеивать готические романы. Никогда. Только бы Рок остался.

Но очевидно, боги не слишком пеклись о доброй славе готических романов.

Изабель предприняла отчаянную попытку удержать Рока в комнате.

— Но может быть, вам удобнее читать здесь? Тут хорошее освещение. И мы могли бы обсудить… отдельные моменты текста.

— По крайней мере заключительную часть, Рок, — с ехидцей заметил Ник. Изабель захотелось запустить ему в голову книгой. Поувесистее. Библией Гутенберга, например.

— Заманчивое предложение, миледи, — сказал Рок с улыбкой. — Может быть, завтра?

Не имело смысла дальше настаивать, иначе она рисковала показаться негостеприимной по отношению к Нику и привлечь внимание к возникшей между ними напряженности.

— Ну хорошо. Завтра. — Вот и все, что сумела она пробормотать, наблюдая, как Рок покидает комнату.

Когда хлопнула дверь, атмосфера в комнате мгновенно сгустилась, и Изабель внезапно осознала, что они с Ником остались наедине. Дыхание ее участилось, и она обернулась к нему, с тревогой ожидая, что произойдет.

Ник поднял бокал, от которого она отказалась прежде, и двинулся к ней, напомнив Изабель огромного кота на охоте. Она встретилась с ним взглядом, восхитившись в очередной раз изумительной голубизной глаз.

— Мне тоже нужно идти. Я и так уже достаточно долго отрываю вас от работы.

Ник остановился, обдумывая ее слова.

— Ничего страшного. У меня и в мыслях не было изгонять вас из вашей собственной библиотеки. Почему бы нам не присесть? Давайте поговорим.

Изабель не заметила, как он оттеснил ее к одному из кресел в углу, пока не наткнулась на сиденье сзади.

— Я неплохой собеседник, Изабель. Во всяком случае, так говорят.

Было нелегко сосредоточиться на его словах, когда он находился так близко.

Изабель села, взяв из его рук предложенный бокал.

— Прекрасно. — Он последовал ее примеру, развалившись в кресле напротив нее. — А теперь поведайте мне свои секреты.

Глава 9

Урок номер три

«Чтобы очаровать своего лорда, не бойтесь рассыпать перед ним жемчужины вашей прелести — пикантные изюминки, присущие только вам одной.

Если он пытается выведать ваши сокровенные мысли, уверенно открывайте ему только малую и привлекательную часть своих помыслов, ничего излишне интеллектуального — мы ведь не хотим, чтобы он считал вас синим чулком! Сообщайте лишь небольшие, любопытные штрихи к вашему неповторимому портрету. Ваш любимый цвет. Ваше увлечение вышиванием в ущерб занятиям живописью. Как звали вашего первого пони.

Постигайте искусство быть откровенной, но только не навязчивой и подавляющей».

«Жемчуга и мантильи»

Июнь 1823 года

Изабель застыла при этих словах, не зная, как ему ответить.

— Мои… мои что?

— Ваши секреты, леди Изабель, — повторил Ник низким вкрадчивым голосом. — Если внутреннее чутье меня не обманывает, их у вас предостаточно.

— Что за абсурдная мысль! — воскликнула она. — Да ведь моя жизнь — поистине открытая книга.

Он долго наблюдал за ней из-под тяжелых век, словно знал все ее секреты. Неужели Рок предал ее доверие? Доверие всех женщин в этом доме, оказавшихся в беде?

Это было бы совсем не по-джентльменски, но кто сказал, что этот великан — джентльмен? Скорее всего его приятель в этот же день, только чуть раньше, действовал отнюдь не в соответствии с рыцарским кодексом чести.