Десять прогулок по Васильевскому

Валентина Лелина показывала мне остатки усадьбы особняка архитектора Гарольда Боссе. Это Четвертая линия, дом № 15. Особняк сохранил свой облик глядящего в сад барского дома. Пологие спуски ведут с полукруглой ротонды к некогда существовавшим здесь строго начертанным дорожкам. Но это уже давно пути в никуда. Была ранняя весна. И над еще не проснувшимися черными стволами редких деревьев звучал по былому саду неистовый вороний реквием…

Можно ли возродить то, что было когда-то? Вернуть в пустынные дворы таинство ухоженного, вскормленного обшей любовью, маленького городского сада? Наверное, можно. И это делает кто-то неумело, без знаний и опыта, на свой страх и риск. А между тем искусство разбивать и пестовать сад – древнее и сложное искусство. Оно сродни искусству врачевания души. И не имеет ничего общего с тем тотальным озеленением, которым мы так гордились многие годы.

Из самых старых садов Васильевского жив по сию пору сад Академии художеств, потаённый, изящный, воистину «классический» садик, где должны прохаживаться и творить жрецы искусства.

По одной версии, он появился здесь, видимо, сразу после того, как в 1788 году завершилось строительство существующей ныне Академии художеств. По другой – гораздо раньше. Еще тогда, когда существовала первая Академия художеств, основанная в 1757 году Елизаветой Петровной. В этом квартале набережной была Морская аптека и дом Головкина, в котором и приступили к занятиям ученики Академии. В глубине квартала стояли в садах несколько деревянных домиков. У Головкинского дома тоже был сад, где и практиковались с этюдниками будущие художники. Само строительство учрежденной во второй раз уже при Екатерине II Академии началось в 1764 году именно со стороны сада, что подтверждает и план не раз уже упомянутого нами Сент-Илера.

Как бы там ни было, но свой нынешний облик сад приобрел уже в веке XIX. Первым, кто обратил на сад внимание, проявил к нему особый интерес, был президент Академии художеств А.Н. Оленин. Он предложил построить по его периметру четыре портика, напоминающие архитектуру Древнего Египта, Древней Греции, Персии и Рима. По замыслу Оленина с помощью этих наглядных образцов ученики, «гуляя по садовому месту и рассматривая сей образец», должны были лучше постигать культурное наследство прошлого. Но идея эта так и не была реализована. Хотя за ее воплощение брался сам Александр Павлович Брюллов. Он даже выполнил задумку Оленина в чертежах, но, увы, чертежи не получили одобрения.

Зато именно от Брюллова осталась нам планировка сада. Он разбил дорожки, спроектировал ограду и в 1847 году на перекрестке двух центральных аллей установил гранитную колонну.

Происхождение ее весьма любопытно. Оказывается, этот гранитный монумент – не что иное, как запасная колонна для интерьера Казанского собора. Ее высекали на случай если, не дай бог, что-то произойдете другими колоннами: треснут ли они или расколются при неосторожной установке. Но все обошлось благополучно, и Александр Воронихин, по проекту которого, как известно, строился Казанский собор, передал лишнюю колонну Академии с тем, чтобы ее установили там, в круглом дворе, в честь пятидесятилетия этого храма искусств. В круглом дворе монолит простоял с 1807 по 1817-й год, а затем был заменен на гипсовую модель памятника Минину и Пожарскому. Три десятилетия колонна оставалась не у дел, пока в 1847 году Александр Брюллов не нашел ей достойного применения в Академическом саду.

Архитектор с помощью модельера А.П. Лялина несколько изменил её внешний вид. Теперь колонну венчал не шар, как это было у Воронихина, а символ искусств – лира. Римско-ионическую гранитную капитель заменила капитель бронзовая. Филигранный рельеф состоит из трех аллегорических женских фигур, олицетворяющих знатнейшие художества: живопись, скульптуру, архитектуру.

Павильон живой фотографии в Василеостровском саду.(Недалеко от нынешнего дворца культуры им. С. М. Кирова. 1900 г.)

Вообще, саду повезло на причастность к нему знаменитостей. С юга в него заглядывает своими высокими окнами прекрасное творение Кокоринова и Валлена-Деламота. С севера на лужайку выступает представительный шестиколонный дорический портик работы Михайлова 2-го. Он украшает здание рисовальных классов, к торцам которого пристроены по Третьей линии, «профессорский флигель», произведение всё того же Брюллова, а по Четвертой – бывший литейный корпус, возведенный здесь для Академии строителем Адмиралтейства Андрианом Захаровым.

Здесь, в литейном корпусе когда-то были отлиты самые знаменитые статуи Петербурга: Крылов – в Летнем саду, «Клодтовские кони» – на Аничковой мосту, Кутузов и Барклай-де Толли – у Казанского собора. На отливку публика собиралась, как на театральное действо. Впрочем, и самые знаменитые питерские мозаики, в частности, для Исаакиевского собора, создавались тоже здесь, на восточной окраине сада, в мастерских, построенных для Академии Федором Эппингером.