Десять шагов до войны

– Мы тебя найдем, капитан! – пообещал уверенный голос.

Капитан поднял пистолет. Выстрел из боевого оружия прозвучал оглушительно, тело упало на асфальт. Ну, если и на стрельбу не прибежит патруль, можно будет делать очень плохие выводы.

Секунда заминки, потом упавших подхватили на руки и отступили. Видимо, не настолько влиятелен оказался куратор, чтоб приказать спецназу не вмешиваться. Конец боевого контакта.

Капитан Ратников проводил настороженным взглядом уходящих, забросил пистолет в кобуру. Молча шагнул с крыльца, так же молча проводил до дома.

– Сережа, что тебе будет за убийство? – решилась спросить она.

Капитан досадливо дернул плечом. Понятно. Проблемного офицера уберут стрелять по белым медведям. Или еще дальше.

– Войны на всех хватит, – сказал капитан в подтверждение ее мыслям, четко козырнул и ушел не оглядываясь.

Она зашла в квартиру в слезах. Выглянула обеспокоенная мама, посмотрела вопросительно.

– Они уходят, – отрешенно сказала она. – Они все уходят, мама. Козыряют, разворачиваются и уходят. Лучшие из мужчин. Они погибнут все, и я снова останусь одна…

Не выдержала и разрыдалась в голос. И впервые в жизни мама прижала ее к себе и успокаивала, как могла.

-=-=-

И снова весна лилась в подкупольный город потоками солнечного света. Пошла своим чередом ежегодная дезактивационная обработка поверхностей – процедура вонючая, крайне неприятная и создающая кучу неудобств. Горожане плевались и кашляли от едких аэрозолей шлепали по грязным лужам от смывочных машин, матерились, когда натыкались на барьеры и грубых бойцов войск химзащиты. Зита относилась к обработке с пониманием: да, неудобно, зато потом до конца лета можно наслаждаться чистыми куполами и видом голубого неба над головой.

Под лучами солнца город стремительно прогрелся. На Лене еще не сошел лед, а школьники и особенно школьницы без всяких приказов по строевой части разом перешли на летнюю форму одежды – яркую, легкую и укороченную. У любимого кафе Зиты, там, где пересекались студенческие потоки медицинского колледжа и горно-химической академии, после обеда разворачивались настоящие дефиле-показы последних писков подкупольной моды. Зита специально приходила оценить как любитель-дизайнер одежды. Компанию ей частенько составляла Ариадна Иосифовна, тоже ценительница юности и красоты. Ей никаких прадедов в сознании не требовалось и уж тем более дизайнерских интересов, у талантливой художницы и поэтессы своих тараканов в голове хватало. Больших таких, устойчивых к химобработкам.

Между делом Зита успешно сдала экзамены за обязательный курс обучения. Просто урезала самомнение и заучила наизусть, что от нее требовалось государству. Достаточно легкое дело оказалось, потому что государству от выпускников общих школ почти ничего и не требовалось. Пожалуй, она могла б обойтись знаниями исключительно начальной школы. Вот такой парадокс технологий будущего: чем дальше по пути автоматизации, тем меньше нужно знаний рабочим. Ну а сырье для инженерных кадров готовили и поставляли, естественно, категорийные школы.

Зиту, впрочем, эти проблемы коснулись лишь скользом. Как-то незаметно для себя она выбрала будущей сферой деятельности медицину, а там поверхностные знания не приветствовались. Так что она училась в основном самостоятельно, не оглядываясь на школьные программы. Учебники для категорийных школ и вузовские материалы брала, конечно же, с консоли поста ЗАС, оттуда много куда можно было залезть. Давид настойчиво рекомендовал не светить умом, но она же потихоньку, осторожненько.

Летом Зита поступила на годичные курсы военных медработников. Их открыли по всей стране, и в Копейке тоже – на базе госпиталя Особого Заполярного военного округа. Она боялась, что не возьмут по возрасту, но там только глянули на ее капитанские погоны и подписали заявление. Хоть какая-то польза от званий.

На первом же практическом занятии выявилось ее абсолютное самообладание при виде крови, открытых ран, воспалений и нагноений и даже трупов. Преподаватели поглядывали на нее с удивлением, она же просто не понимала, чего там бояться.