Десять тысяч небес над тобой (ЛП)

Когда другой Тео завладел телом нашего, он принимал это лекарство в течение нескольких месяцев. Моему Тео, который стоял рядом со мной в ту ночь, касаясь моего локтя своим, пришлось пройти через ломку.

— Это не всегда так, — тихо сказала я. — Пол и я заботились о других наших воплощениях. Мы старались жить их жизнями, как только могли. Мы никогда бы не заставили их сделать ничего, что они бы не совершили сами.

Хотя, по меньшей мере однажды, в России, я. возможно, перешла границы.

— Я не сужу вас. Я знаю, что вы с Полом по-другому относитесь к путешествиям. Просто… — Тео притих. — Я видел, кто я такой, когда путешествую. Я сделал самое худшее, что только можно совершить с другими, потому что внушил себе, что «защищаю» тебя. Правда, я отдавал тебя прямо в руки Конли.

— Эй. Никто не пострадал, — я почти дотронулась до его плеча, но вспомнила, что на мне мокрые резиновые перчатки.

Он показал головой и его улыбка была жесткой.

— Не благодаря мне. Ладно тебе. Я помог им похитить Генри, — Тео жестом указал на моего отца, который мог бы быть приемным отцом для Тео. — Я подставил лучшего друга. И я потащил тебя в очень опасное путешествие, только чтобы доказать, что Ватт Конли сможет тебя потом использовать.

— Ты ничего из этого не делал?

— Делала другая версия меня. Ты говорила сотни раз — каждое из твоих воплощений одинаково в каком-то смысле. У нас одна и та же душа, или называй это как хочешь, — Тео прислонился к холодильнику и вздохнул. — Слушай меня. Когда физики начинают говорить о душе, они официально профнепригодны.

— Я не думаю, что это глупо — говорить о душе, — я никогда не говорила, но, когда начались наши путешествия, я узнала, насколько она настоящая, сколько она на самом деле значит.

Тео пожал плечами.

— Я говорю о том, что мы все видели опасность. В честности, когда у меня появляется хоть крупица власти, она сразу ударяет мне в голову. Никогда, никогда я не хотел бы превратиться в парня, который может сделать хоть что-то из того, что другой Тео совершил с тобой. Поэтому, я думаю, мне лучше остаться в стороне.

Мне хотелось ободрить его, но я не могла. Я начала верить, что через все наши версии действительно течет что-то одинаковое, мы — одна и та же личность, которая перевешивает наши разные положения в разных мирах. Беспощадность и самообман, которые мы видели в другом Тео, они должны быть скрыты внутри и нашего Тео, не так ли?

Когда наши взгляды встретились, я поняла, что он догадался, о чем я думала. Тео опустил вниз темные глаза от стыда за то, что он не совершал.

Тень, преследовавшая нас последние три месяца, снова упала между нами. Он вернулся обратно к тарелкам, нападая на них с новой силой, и я заняла место рядом с ним, как и раньше. Никто из нас не говорил, потому что нечего было больше сказать.

После этого Тео с головой погрузился в работу, унеся ноутбук на веранду.

— Мне нужно немного тишины, — сказал он, и у родителей была возможность не спрашивать, зачем. Пол проводил его, и мне потребовалось всё самообладание, чтобы не подслушать их беседу.

Как только дверь закрылась, мама небрежно сказала:

— Пол остается?

— Мам.

— Я не допытываюсь, — она снова села за радужный стол, готовая вернуться к работе. — Мне просто надо знать, что приготовить на завтрак.

Наша гостиная могла бы сойти за неофициальное общежитие университета. Когда аспиранты работали так тесно с моими родителями, они почти въезжали к нам.

Но мама не спрашивала, надо ли принести одеяло на диван.

Большинство родителей сошли бы с ума от одной мысли о том, что у их дочери-подростка будет секс. Мои еще не дошли до этой стадии, потому что они радовались тому, что мы с Полом вместе.

В январе, во время первой беседы с моими родителями о наших новых отношениях с Полом, мама, ни с того ни с сего, без связи со сказанным мною, между прочим, внесла предложение:

— Вам нужно выбрать способ предохранения. Нам нужно будет изучить статистику эффективности презервативов, гормональных таблеток, гормональных спиралей…

— О боже, — мой лицо, должно быть, стало ярко-красным. — Это… Мы не… это пока не проблема.

Это не имело отношения к произошедшему в России, это осталось между мной и Полом. И другой Маргарет в соседнем измерении.

— Но в конце концов будет, — легко сказал папа. — Вы с Полом молоды, здоровы, и очевидно, увлечены друг другом. Это всего лишь вопрос времени. И ты же не хочешь слишком рано забеременеть, не так ли?

Мама просветлела и посмотрела на папу.

— Хотя подумай о генетической комбинации их разнообразных талантов, Генри. Если они воспроизведутся, наш внук будет уникальным.

— Разве не так? — папа откинулся на спинку дивана, на котором они отдыхали, а я с недоверием уставилась на него. — Вам в любом случае нужно завести ребенка. Просто не сейчас.

— Ух, полегче, — я подняла руки вверх, словно могла физически остановить их мысли. Они не слушали.