Десять тысяч небес над тобой (ЛП)

Возвращаясь на велосипеде к Кембриджскому дому моей семьи, я концентрируюсь на мыслях о том, что мне нужно, чтобы Маргарита запомнила лучше. Она будет моим посланником в этот мир, мир, в котором мы нуждаемся больше всего. Нам нужно знать, как общаться по всей мультивселенной. Это единственный способ победить Триаду. И поскольку Конли однажды шпионил в этом измерении, он может вернуться снова. Если он это сделает, и он увидит, что у вас есть эта технология, у вас будет ещё больше проблем, чем у нас. Но не стоит бояться. Клянусь, если мы будем работать вместе, у нас будет шанс победить. Быть в безопасности от Триады навсегда.

Я знаю, что она поверит мне, она не сможет не чувствовать, что я говорю ей правду. Но что будут делать эти версии мамы и папы? Они будут стоять с нами на одной стороне или скажут, чтобы мы держались подальше?

Когда мой велосипед скользит по подъездной дорожке нашего дома, я останавливаю его. Я уже поцарапала одно её колено, прыгнув в её измерение в неподходящий момент, меньшее, что я могу сделать, это избежать повреждения другого. Я устанавливаю подставку, готовлюсь к прыжку.

В порыве я лезу в сумку и достаю пудреницу. Когда я открываю её, я смотрю в зеркало, так близко, как только могу подойти к этой Маргарет, и говорю только одно слово:

— Пожалуйста.

После этого я захлопываю пудреницу и бросаю её в сумку. На другом конце города, даже, наверное, сейчас, Пол готовится прыгнуть через измерения со мной. Это не будет нашим последним путешествием вместе. Я должна в это верить.

Я беру Жар-птицу в руки и смотрю, как этот мир исчезает, смывается как акварель.

Возвращение в собственное тело всегда намного легче, чем любой другой прыжок. Родители не смогли мне научно объяснить этот факт. Но вернуться домой? Это так же легко и просто, как скользнуть в тёплую ванну.

Я открываю глаза и вижу Тео, стоящего надо мной. Хотя его лицо слишком бледное, под глазами синяки, он улыбается и говорит:

— Давно пора.

— Хорошо, ты справился. Как ты себя чувствуешь?

Он делает задумчивое лицо, когда чешет затылок.

— Бывало и получше. Но, эй, у тебя ведь есть лекарство, верно? Я имею в виду данные для лекарства.

— Верно. Ты почувствуешь себя лучше в мгновение ока, — я встаю с кровати и иду в главную часть дома в поисках родителей. Тео должен быть так же готов, как и я, чтобы заставить их работать над воссозданием этого решения.

— Где мама и папа?

— Когда я приехал, их не было дома. Возможно, они в университетских лабораториях, пытаются найти другой выход из этой ситуации или создают другую Жар-птицу.

Несомненно. Ну, они вернутся к обеду, потому что они никогда не едят в кампусе. Судя по наклону лучей солнца через стеклянную дверь, сейчас середина дня.

— Ты проверил, не вернулся ли Пол?

— Ты нашла его, да? — Тео не даёт мне пять и не празднует каким-либо очевидным образом. Это немного странно, я видел, как он танцевал победный танец только потому, что ему удалось попасть скрепкой в шляпу через всю комнату, но потом я вспоминаю насколько он слаб. Он вернулся в это избитое тело, которое находится на грани провала. Мы не можем терять время.

Волна сильного головокружения захлёстывает меня, заставляя мой желудок переворачиваться, когда весь мир становится искристым и тёмным.

— Ой, — говорю я, положив одну руку на голову. — Что это было?

Тео кладёт руку мне на плечо, едва касаясь.

— Ты через многое прошла. Неудивительно, что ты устала.

Усталость — это не то, что я почувствовала. Жар-птица должна была сработать правильно, если бы что-то было не так, меня бы сейчас не было дома. Что бы это ни было за ощущение, оно не покинуло меня. По крайней мере, оно не настолько сильное.

— Значит, Пол собирался вернуться в то же время, что и ты? — спрашивает Тео.

— Именно так он и сказал, — я знаю, что Пол не нарушит этого обещания и всё же я не буду чувствовать себя полностью уверенной, пока не поговорю с ним или не увижу его здесь, в нашем собственном мире. Я медленно поднимаюсь на ноги, голова кружится, но я полна решимости идти дальше. — Где я оставила телефон? Я хочу позвонить ему.

— Не волнуйся, — говорит Тео. Он уже смотрит на радужный стол, куда я обычно не кладу телефон, но думаю, с этого можно начать. — Успокойся ты найдёшь его, Мег.

Мег.

Только один человек когда-либо называл меня так — Тео.

Но не мой Тео.

Я поворачиваюсь к нему с ужасом. По тому, как его улыбка застывает, я могу сказать, что он знает, что я знаю, кто он на самом деле. Тео из вселенной Триады вернулся.

— Это было прозвище? — говорит он. — Бьюсь об заклад, это было прозвище.

— Почему ты здесь? — требую ответа я. — Почему вселенная Триады послала тебя? Тео больше не выдержит.

— Придётся, — говорит Тео, безумно спокойно. — Как и тебе.

Затем он подходит ко мне поближе, и я вижу, что у него в руках: шприц, наполненный изумрудно-зелёной жидкостью. Ночной вор.

Я отскакиваю от него, но он хватает меня и роняет меня. Приземление на деревянный пол выбивает из меня дух и на мгновение всё, что я могу сделать, это просто пытаться дышать.