Десять тысяч небес над тобой

— О, правда? — папа поднимает бровь с лёгким любопытством. Ринго сидит у его ног, тяжело дыша, в надежде, что кто-нибудь из нас уронит еду.

Я стараюсь говорить небрежно.

— Да. Во сне мы все жили в Сан-Франциско, выглядели и вели себя как мы, но у нас были другие жизни и тогда я поняла, что это не моё измерение. Я отправилась с Жар-птицей в другое измерение, чтобы посмотреть, как мы там живём. Было так странно узнавать маму, папу и Джози, я видела, что там не было вас, но в то же время вы там были. Мне казалось, что я помню весь дом, весь район, всё.

Мама и папа задумчиво смотрят друг на друга.

— Наверное, так оно и было, — говорит она, лениво вертя вилкой в пасте. — Иногда я всё ещё мечтаю об этом, действительно оказаться в другом измерении.

— Это же ещё может случиться, — рискую я. — Не так ли?

Папа вздыхает.

— Нет смысла возвращаться к этому сейчас. Проект Жар-птица, возможно, и был бы нашей величайшей славой, но также и величайшей глупостью. Лучше направить нашу энергию на более продуктивные цели.

Да ладно вам. Ни в коем случае мама и папа не отказались бы от своей мечты только потому, что считали её непрактичной.

По крайней мере, теперь я понимаю, почему Конли послал сюда последний осколок Пола. Поскольку технология Жар-птицы была уничтожена, не было никаких шансов, что мои родители поймут, что происходит и не было никаких шансов, что они могли бы использовать собственные устройства, чтобы вернуть его домой.

Тогда мама говорит:

— Отправлять информацию гораздо полезнее, чем отправлять сознание.

Я останавливаюсь, спагетти соскальзывают с моей вилки, пока я держу её над тарелкой.

— Каким образом?

Она выглядит сомневающейся и мне интересно, разоблачила ли я себя, Маргарет из этого мира наверняка знала бы больше о текущих исследованиях её родителей. Вместо этого мама говорит:

— Ты права в том, что просишь объяснений. Если мы не вернёмся к нашим принципам, мы рискуем потерять правильный путь.

Папа переходит в режим профессора.

— Итак, Маргарет, что ты знаешь об информации? Что в ней самое странное?

Возможно, это звучит как очень обширный вопрос, но я понимаю, к чему он клонит.

— Информация — это единственное, что как мы знаем, может двигаться быстрее скорости света. Вселенная знает то, чего не должна знать, прежде чем она сможет узнать это. Как…как если кварка уничтожается, а другая создаётся мгновенно, чтобы занять её место.

Пол тоже рассказывал мне об этом, когда мы стояли в Редвудском лесу и смотрели в бесконечность.

— Вот именно, — говорит мама. — Передача сознания, как бы захватывающе это не звучало, и как бы революционно это ни было, даже идентификация и изолирование сознания, не лучшие способы узнать больше о других измерениях мультивселенной. Мы можем структурировать «сообщения» в виде асимметричных субатомных последовательностей и посмотреть, как реагируют другие квантовые реальности.

— Если мы выясним, как лучше всего справиться с этим, мы даже сможем напрямую поговорить с другими версиями себя или, по крайней мере, с другими учёными, проводящими такую же работу, — добавляет отец. — Гораздо лучше, чем врываться в чужое тело без предупреждения.

Я думаю о Великой Княжне Маргарите, которая даже сейчас прячется в датском загородном доме, пока не родит ребёнка, которого я зачала за неё. Тео из Нью-Йорка, который до сих пор в больнице, думает, сможет ли он когда-нибудь снова ходить. Лейтенанта Маркова, мёртвого у меня на руках. Я признаю:

— Это гораздо этичнее.

Мама кивает, но я могу сказать, что это только теоретическое соображение, с которым ей никогда не приходилось сталкиваться.

— У нас будет гораздо больший охват. Вместо того, чтобы только посещать вселенные, где мы сами существуем, мы будем в состоянии узнать что-то практически о любом измерении в мультивселенной… Генри. Перестань давать лапшу собаке.

— Он любит лапшу, — говорит папа, когда Ринго заглатывает спагетти.

Мои родители знаменитые учёные начинают спорить, вызывает ли паста газы у собаки. Это даёт мне мгновение, чтобы обдумать то, что я только что узнала, возможности, расширяются в моём сознании каждую секунду.

Главный офис и измерение Триады должно быть не воспринимает этот мир как угрозу, потому что мама и папа забросили проект Жар-птица. Конли никогда не понимал, что вместо этого они обращают внимание на другой способ контакта с другими вселенными. Если бы мы получили эту силу, мой мир, военная вселенная, и даже Пол и Тео из главного офиса, мы могли бы общаться друг с другом постоянно, без риска прыжков через измерения… мы могли бы создать союз, намного больший, чем заговор Триады. Гораздо более мощный. Мы можем подготовиться к любому нападению, которое может совершить главный офис.

Вот как мы можем их уничтожить.

Как бы драгоценно ни было лечение Тео, как бы я ни стремилась спасти своего Пола, теперь я знаю, что приношу домой третье сокровище или, по крайней мере, возможность. Координаты этого измерения могут спасти нас всех.

— Как долго? — спрашиваю я.

Мама хмыкает:

— Пока собака не начнёт вонять в каждой комнате, в которую заходит? Самое большее два часа.