Десять тысяч небес над тобой

Ночной Вор. Лекарство, которым шпион Конли накачивал тело Тео снова и снова в течение нескольких месяцев, от которого у него до сих пор дрожали руки, и оно нанесло больший вред, чем мы думали. Тео не становилось лучше, ему стало хуже.

Конли сказал нам, что ему не нравится полагаться на Ночной Вор в путешествиях между измерениями, мы поняли, что препарат может быть вреден. Но в тот вечер я впервые поняла, как серьезны могут быть последствия.

Впервые я поняла что Тео может умереть.

И в тот вечер Пол решил пойти на всё, чтобы его спасти.

Глава 04

Ветер дует в окна без стекол Замка Святого Ангела, трепля вуаль, надетую на мои кудрявые волосы.

— Ты знал, что Полу придется прийти во Вселенную Триады, — говорю я Конли. — Чтобы найти лекарство для Тео.

— И это я тебе тоже могу дать. Ты можешь спасти их обоих, — тихо смеется он. — Ты избавишь Тео от пост-эффекта путешествий его воплощения из Вселенной Триады в ваше измерение, и избавишь Пола от последствий его путешествия в моё.

— Ты намеренно… расщепил Пола?

Улыбка Конли только становится шире.

— Виновен, каюсь.

Теперь я понимаю, почему напоминание не сработало. Оно могло разбудить душу Пола если… если его душа полностью находилась в его воплощении из этого мира.

Но Ватт Конли разорвал душу Пола на части.

Что бы я ни сказала Конли, этого недостаточно. Нет таких проклятий, которые бы выразили моё возмущение и ярость.

Вместо этого я бросилась на него.

Наши тела сталкиваются, и я ударяю его о стену, выбивая из его легких воздух с удивленным выдохом. Мы оба падаем на бок, но у меня получается восстановить равновесие. Его руки распростёрты на камне, красные одежды лужей растеклись вокруг него. Как бы я хотела, чтобы это была кровь.

Мной овладевает ужасное спокойствие. Может быть, так себя чувствуют люди, которые собираются совершить убийство.

— Ты убил Пола.

— Не убил. Он все еще не может дышать нормально. — Я расщепил его. Совсем не то же самое.

— Ты разорвал его душу на части! Ты сломал его!

Улыбка Конли не такая самодовольная, когда он растянулся на полу.

— Но я снова могу его собрать.

Что он имеет в виду? Потом я снова опускаю глаза на Жар-Птицу, на надпись, которую я никогда до этого не видела.

— Как оказалось, напоминания могут служить другим целям, — говорит Конли. — Они могут пробудить чью-то душу или забрать осколок. Ты думала, что потеряла Пола, но ты его уже спасла, часть его, вот так.

Осколок души Пола висит на этой цепочке, в кулоне, который я держу в руке.

Я наклоняюсь над Конли, чтобы схватить его балахон в кулак:

— Скажи мне, где ты спрятал другие осколки души Пола.

— Если хочешь эту информацию, — говорит Конли. — То должна её заработать.

Пять дней назад, в больнице, моим родителям позволили остаться с Тео, в то время как мы с Полом сидели в комнате ожидания. Если бы я управляла больницей, я бы постаралась сделать её местом, которое бы успокаивало. Вместо этого, комната казалось обставленной специально, чтобы наказать нас: резкий свет флуоресцентных ламп, неудобные стулья, стопка пожеванных журналов, как минимум годовалой давности, и кричащий телевизор в углу, где какой-то неприятный теле судья орал на людей, достаточно глупых для того, чтобы участвовать в шоу.

Мы с Полом держались за руки, но были слишком шокированы, чтобы успокаивать друг друга. Мы просто ждали.

Я прошептала:

— Тео никогда не говорил ничего о том, что всё еще чувствует себя плохо. Он признал, что ему все еще не хватает Ночного Вора, но ничего такого.

— Он почти ни во что меня не посвящал в последнее время, — Пол смотрел на свои побитые серые кеды, ему приходилось покупать даже обувь в комиссионном. — Я думал, ты была причиной его молчания. Мне никогда не приходило в голову, что он мог быть более обеспокоен чем-то другим.

Вся неловкость последних трех месяцев — странное молчание, Тео, который не приходил, когда мы его ждали, почему я думала, что это из-за моих отношений с Полом? Потому что я считала, что Тео ревнует, или по меньшей мере ему больно, но я никогда не заглядывала глубже. Я не задавала вопросы, которые должна была. Всё это время Тео страдал в одиночестве.

Пол пробормотал:

— Я должен был догадаться.

— Он слишком редко с нами был, чтобы мы заметили, — правда. Но это нам совсем не помогло.

— Были признаки. Но я не смог истолковать их, -

он наклонился вперед в стуле, опустив плечи, как будто только что поднял что-то тяжелое. — Я заметил, что теперь не так много водит машину. Что меньше выходит. Я думал, что после того что случилось, Тео просто хотел собраться. Но я должен был знать, что он никогда бы не пропустил весенние каникулы.

С этими словами Пол уронил голову в ладони, а я прислонилась к нему плечу. Я не знала, пытаюсь ли дать ему силы, или взять немного у него. В любом случае, это не сработало.

Мои родители не выходили почти до часу ночи. В ярком свете была видна каждая морщинка и седой волос, но не поэтому, казалось, что они постарели на десять лет за три часа. Их иссушил страх.

Надломившимся голосом я спросила:

— Как он?