Десять тысяч небес над тобой

— Пойдём! — кричит он, хватая меня за запястье. Он так сильно сжимает, что кожа, натёртая завязками, болит. Это не важно. Я следую за ним, запинаясь на ступеньках.

Я кричу:

— Что происходит!

— Тебя здесь быть не должно!

Это не ответ, но я с ним согласна.

Никого из стреляющих не видно в тёмном бетонном коридоре, но отдалённые искры, должно быть, означают рикошет. Звуки выстрелов эхом отражаются от стен, так что звук становится в два раза громче, дезориентируя меня.

Пол тянет меня вперёд, и мы заворачиваем за угол, потом за другой, и теперь перестрелка кажется дальше. Грохот пистолетов теперь немного приглушён, и этого достаточно, чтобы у меня перестало звенеть в ушах. Пол открывает дверь, за которой оказывается большой шкаф.

— Залезай.

— Что?

— Залезай! — кричит он. — Тебе здесь безопаснее.

— Почему?

Рука Пола сжимается в кулак на моём свитере.

— Мой отец скорее убьет тебя, чем позволит забрать. Ты понимаешь?

Лучше бы я не понимала.

Не смотря на ужас, я пытаюсь использовать ситуацию.

— Пожалуйста. Ты должен развязать мне руки. Что если ещё кто-то придёт за мной? — я подняла свои связанные руки. — Пожалуйста.

Он принимает решения за секунду, нож-бабочка появляется в его руке магическим образом. Я немного подпрыгиваю, но потом стою неподвижно, чтобы он смог разрезать пластик. Он делает это уверенно, одним плавным отработанным движением.

Всё, что мне нужно сделать — это схватить его, схватить Жар-птицу и я смогу забрать ещё один осколок души Пола…

Но сразу же Пол толкает меня в шкаф так сильно, что я ударяюсь спиной о стену. Это не жестокость, это старание сохранить меня в безопасности.

— Не двигайся, пока я не вернусь за тобой. Ты поняла? Не двигайся, — потом он захлопывает дверь и поворачивает замок, запирая меня в полной темноте.

Я уже скучаю по своей камере.

Пол вернётся за мной. У меня будет ещё одна возможность. Я делаю глубокие вдохи и пытаюсь уговорить себя между звуками выстрелов, что всё будет хорошо.

По меньшей мере, Пол привёл меня в более безопасное место. Защитил меня. Мужчина, которого я люблю, здесь, просто спрятан где-то глубоко.

Мой отец лучше убьёт тебя, чем позволит забрать, сказал он. Кто меня хочет забрать? Другая банда? Полиция?

Невозможно угадать, что происходит. У меня нет возможности узнать до тех пор, пока Пол не вернётся за мной. А что если дверь откроет не Пол?

Я не хочу быть здесь. Может быть, мне не нужно быть здесь.

Даже сейчас я не хочу убегать отсюда прежде, чем у меня появится возможность спасти этот осколок души моего Пола. Но всё равно, я смогу снова связаться с ним, и попросить встретиться как нормальные люди, нанять детектива, чтобы найти его…

Я смогу найти другой способ.

Пол, я люблю тебя, но я ухожу отсюда.

Я ложусь на пол, и двумя ногами изо всех сил ударяю по дверной ручке. Дерево начинает раскалываться, этот шкаф не предназначен ни для чего, кроме метелок. Ещё два удара и дверь открывается.

Я вскакиваю на ноги и бегу в противоположную от шума сторону. Надеюсь, из-за звука выстрелов никто не слышал, как я выбралась. Несмотря на то, что колени подгибаются, и я дышу так часто, что мир темнеет и искрится по краям зрения, я заставляю себя бежать, здесь второго шанса не будет.

Коридор изгибается, и снова изгибается, как стены лабиринта. Здание огромное, может быть, подвалы нескольких зданий соединены воедино. Но это хорошо. Если так, здесь много выходов, и мне нужно только найти один из них.

К этому времени я уже почти не слышу звуки перестрелки, я поворачиваю ещё раз, и передо мной открывается самое прекрасное зрелище: свет пробивается через решётку у меня надо головой. Ржавая металлическая лестница, прикрепленная к стене, выглядит маняще. Это значит, что решётка снимается.

Лестница так проржавела, что под моими руками и ногами она обсыпается. Добравшись до верха, я обеими руками давлю на решётку, и она не двигается.

Металл врезается в мои ладони, оставляя крестообразные борозды, но я всё равно толкаю изо всех сил. Она не поддаётся.

Тяжело дыша, я пытаюсь придумать, что сделать дальше. Первый вариант — спуститься по лестнице и найти другой выход. Второй — спуститься по лестнице, но для того, чтобы найти что-то, чем можно выломать решётку.

Именно в тот момент, когда я собираюсь спуститься, на решётку падает тень. Я поднимаю голову, чтобы рассмотреть фигуру, освещённую со спины…

Которая садится на корточки, так что я могу рассмотреть его лицо.

Я кричу:

— Тео!

— Маргарет! — он падает на колени. — Слава Богу. Ты в порядке?

— Всё хорошо, — я тянусь пальцами сквозь решётку, и он на секунду берёт меня за руку. — Что ты здесь делаешь?

— У жар-птицы есть функция локатора, помнишь? Я отслеживал твой сигнал всю дорогу отсюда до Брингтон-Бич. Убедившись, что ты здесь, я пытался вытащить тебя сам, но не смог, поэтому сделал анонимный звонок копам о твоём местонахождении.

Конечно! Я об этом не подумала.

— Ты невероятен.