Десять тысяч стилей. Книга восьмая (СИ)

Когда-то давно Ливий хотел отомстить за смерть своей приемной матери. Он сделал это. Оказалось, что нападение на бордель произошло по указке Единства, но не мстить же всему Единству за это? Конечно, Ливию хотелось найти главного организатора и лично отрубить ему голову. Но не было никакого пылающего гнева по отношению к Единству.

Ливий жил бесцельно. Так же, как и большинство людей. Становился сильнее, чтобы стать сильнее. Просто шел по пути идущего, развиваясь и совершенствуясь каждый день.

В жизни Ливия существовала лишь одна загадка, за решение которой он раньше и не пытался браться. Происхождение. Кто его родители? Как он связан с давно уничтоженным Охироном? Вопросы имелись, а ответов — не было. Ливий думал, что сможет выяснить хоть что-то лишь в Единстве. Но где-то далеко на севере стояла Библиотека Белой Пасти. И там можно было попытаться найти ответы.

— Как прошло? Узнал, что хотел? — спросил воевода Гудбранд со своей фирменной улыбкой.

— Частично. Почему вы воевода? Есть еще и вождь, или воевода в Ульвире вместо вождя?

Гудбранд заулыбался сильнее.

— Суть та же. Я — сильнее всех. Но вождя у нас нет. Есть на то свои причины. Куда теперь, Ливий? Обратно в свой Централ?

— На север.

— Тогда заходи и садись, потолкуем.

Нижний этаж, на котором жил сам Гудбранд, был вполне себе комфортным. Войдя в открытую дверь вслед за воеводой, Ливий увидел хорошие западные диваны и качественную центральскую мебель.

— Моя маленькая слабость, — ответил на незаданный вопрос Гудбранд. — Значит, на север? Опасно это.

Кроме хорошей мебели, недалеко от большой печи в стене был сделан небольшой алтарь. В нем стояли три каменных волка величиной с ладонь. Один белый, другой черный, а третий, что неожиданно, синий.

«Наверное, духи-защитники. Или духи предков, раз Гудбранд — ульв», — подумал Волк.

Воевода ждал ответа.

— Понимаю, что опасно, но выбора у меня нет. Там есть поселения северян? — спросил Ливий, присаживаясь на диван.

— Ни одного. Ульвир, Кьялга. Нет дальше поселений, лишь холод и опасность. Ежели отправиться туда хочешь, то трудно тебе будет. Могу предложить тебе кое-что, Ливий из Централа.

— Охота на китов?

— А ты не дурак, — усмехнулся Гудбранд. — Да, охота на китов. Мы идем на север. Отправишься с нами — пройдешь часть пути. Тебе только лучше, а нам — лишний человек в пути. Можешь не охотиться, то дело наше, северное.

— Раз по дороге, то не против. Но почему на север? Там же нет моря. Горы на горизонте я видел. Да и какое море, если тут так холодно?

— Есть море. Мы зовем его Поющее море. В Поющее море не впадают реки. И не вытекают из него. Да и не такое это море, к которому ты привык, Ливий из Централа.

— Посмотрю своими глазами. Есть еще вопросы.

— Задавай, — с неизменной улыбкой сказал Гудбранд.

Воевода не просто разговаривал с Ливием. Он присматривался к чужаку. То, как Ливий реагирует, то, какие вопросы он задает. Путешествие на север однозначно было делом серьезным и опасным. Кого попало с собой брать нельзя.

— Почему Кьялга уступила? Почему ослабла? Почему развалился Союз Ветра?

— Вот видишь, не зря в Хунду сходил. Теперь правильные вопросы задаешь, — сказал Гудбранд. — На первый вопрос отвечает второй. А ослабла потому, что сильных воинов стало не хватать. Союз Ветра развалился из-за того же.

— А что случилось-то?

— Рассказал бы, да тебе, центральцу, может, побольше моего известно. Догадаешься?

На самом деле догадаться было просто, ведь Гудбранд неплохо так намекнул, сместив акцент на Централ.

— Неужели северяне, которых наняло Единство?

— Видишь, больше знаешь. Не знаю я Единства, да знаю, что многие сильные воины ушли в Централ за славой и силой. Почти никто не вернулся. Кьялга ослабла, племена Ветреных гор ослабли. Не могли они больше на охоту ходить, помощь понадобилась. Вот ты, Ливий, как думаешь: ежели поселение какое в глухом месте стоит, в горах высоких и снежных — вои там сильные?

— Сильные, — кивнул Ливий.

— Сильные, да не совсем. В Ветреных горах не так опасно. А тем на Севере, кто на открытой местности — тем сложнее. Много врагов. Мы, Кьялга. Да и Бьернхувуд. Много опасностей — сильнее бойцы. А в горы уходят те, кто послабее. В поселениях Ветреных гор всегда было мало сильных идущих. Вождь, еще один или два — и все. А когда эти бойцы-помощники ушли и не вернулись — упала сила Ветреных гор.

— Значит, там сильных бойцов меньше.

— Травов не касается. Рысиный Круг живет в глубинах гор, туда никто не заходит. Сила их большая, да не выходят они сюда.

— Сколько же на охоту бойцов отправится?

— Три с Ульвира, да двое с Кьялги. Пятеро. По дороге ты шестым будешь, Ливий.

— Понятно.

— У шамана ты был. Дела есть какие в Ульвире?

— Хотелось бы ваш особый прием узнать. Какой у вас здесь, в Ульвире, практикуют. Если можно, конечно.

— Ты так что, в каждом поселении северном спрашиваешь?

Впервые с лица Гудбранда сползла улыбка. Что-то ему очень не понравилось. Юлить Ливий не собирался:

— Да, в каждом, через которое прохожу.

Теперь Гудбранд выглядел действительно мрачно.