Десять уроков для ведьмы

– Да что ты видела?! – возмутился Стефан, которого при воспоминании о прикосновениях госпожи Матсус снова передернуло. – Мне надо было, чтобы она показала свое истинное лицо полковнику. Поэтому старательно терпел эту женщину рядом! Я хотел избавить тебя от ее происков и ненависти раз и навсегда!

Шарлотта сглотнула. Нет, она понимала, что томное свидание было постановкой от начала до конца. Особенно после того, как дядя извлек из листвы звукозаписывающий кристалл. Но в то, что Стефан при этом испытывал отвращение, девушка до последнего отказывалась верить.

– Шарлотта! – Стефан вновь коснулся губами ее рук. – Объясни, что хотел от тебя герцог? Не тронул? Не обидел?

– Герцог? – сморгнула девушка. Она не желала опять думать о герцоге, особенно сейчас, когда горячие поцелуи оставляют обжигающие следы на ее запястьях.

– Да! – взорвался Стефан. – Этот проклятый герцог! Болван Джиллиан Лечовски!

– Стефан, – неодобрительно поморщилась Шарлотта. – Я расскажу. Только, пожалуйста, без поспешных решений. Герцог Лечовски влюблен в Оливию. И, женившись на мне, надеялся получить к ней доступ, только и всего. – Она пожала плечами. – Сначала попытался говорить о чувствах, а потом прямо предложил сделку, место ширмы, которая прикрывает его грязные вожделения от газетчиков, в обмен на титул и положение в свете.

– О, Шарлотта… – Эдгертон прикусил губу. – Это отвратительно! Он действительно слепой болван. Как можно было променять такую, как ты, на это…

Мужчина кивнул в ту сторону, куда ушли бывшие супруги Матсус.

– Мне это безразлично, – покачала головой девушка. – Герцог Лечовски волен любить кого угодно. Он не мог меня на кого-то променять уже хотя бы потому, что я ему не принадлежу. Вся эта любовь была лишь наивным самообманом. Я поняла это даже раньше, чем он показал свое истинное лицо.

– Тогда почему ты плачешь? – Стефан осторожно большим пальцем стер слезинку, неожиданно скатившуюся по щеке против воли хозяйки.

– Может быть, потому, что меня печалит не выбор герцога Лечовски, а безразличие кого-то другого? – прошептала девушка и попыталась отвернуться.

Но Эдгертон не позволил. Осененный догадкой, но не смея в нее поверить, он заглянул девушке в глаза:

– Тебя печалит… мое безразличие?

Шарлотта не ответила, лишь мучительно покраснела, и этого хватило.

– Но мой выбор – это ты, Шарлотта, – мягко сказал Стефан.

– Я? – Яркие зеленые глаза, искристые от непролившихся слез, взглянули недоверчиво. – Уверен? Или вновь просто красивые слова?

– Только ты.

– А как же…

– Только не говори опять про Оливию!

– Кроме Оливии есть и другие… Много…

– Никого нет. Мне никто не нужен, кроме тебя, Шарлотта.

– И когда ты говорил о женщине, которая может заменить весь мир, то…

– То я говорил о тебе.

– Но ты… Ты ничего не сказал, даже не намекнул… Почему?

– А что я должен был сказать? Ты же любила герцога, хотела за него замуж.

– А ты любил Оливию, – несмело улыбнулась девушка.

– Ничего подобного! – демонстративно передернулся Стефан и уже куда мягче продолжил: – Я вообще никого не любил. Все эти приключения ничего не значили для меня. Только рядом с тобой я понял, что такое любовь. Ощутил это странное чувство, когда счастье любимой куда дороже своего собственного. А раз твое счастье в герцоге, то так тому и быть. Я готов был потерять тебя, лишь бы ты была счастлива, понимаешь?

– Но меня не надо терять, чтобы я была счастлива. Совсем наоборот, – отозвалась Шарлотта.

– А я больше не позволю тебе потеряться, – усмехнулся Стефан. – Каким надо быть болваном, чтобы потерять лучшую девушку в мире?

За последние полчаса он успел побывать в бездне отчаяния и воспарить к небесам, и все, чего желал сейчас – поверить в реальность происходящего.

Стефан мягко привлек девушку к себе, целуя в висок.

– Ты отдала мне свой первый поцелуй, – проговорил он, на мгновенье отстранившись. – Второй я возьму сам. И все последующие тоже. Никогда тебя не отпущу!

Шарлотта вспомнила свой отвратительный второй поцелуй, но благоразумно решила промолчать: «Такая гадость не может быть поцелуем. Значит, считать его не стоит».

А мгновенье спустя все отвлеченные размышления вымыло из ее головки мощным потоком блаженства – ее губы встретились с губами Стефана, и целый мир вместе со всеми его неприятностями перестал существовать.

– Так-так… – Густой бас полковника Матсуса раздался как гром среди ясного неба. – И что тут происходит?

Шарлотта испуганно попыталась отскочить, но крепкая рука Эдгертона на талии заставила ее остаться на месте.

– Молодой человек! – Дядюшка, подарив залившейся краской племяннице неодобрительный взгляд, посмотрел на Стефана. – Я вам, конечно, очень благодарен, но это не значит, что вы можете позволять себе такие вольности.

– Я с самыми честными намерениями! – вскинулся тот. Но Шарлотта заметила, как на его щеках тоже расцвел румянец. Почему-то это ее приободрило, и она слегка расслабилась.

Дядюшка, тоже отметив порозовевшие щеки Эдгертона, хмыкнул и, подкрутив ус, заговорил уже мягче: