Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации.

Общество, насчитывавшее сорок пять участников, вело антиправительственную пропаганду в войсках, считая своей целью борьбу за «свободу и всеобщее благосостояние» народа. По своим политическим идеалам оно стояло достаточно близко к Северному обществу декабристов. С ним, как и с Южной организацией декабристов, а также с польским Патриотическим обществом «Военные друзья» имели, согласно косвенным сведениям, довольно тесные контакты.

Многие из первых российских революционеров путешествовали по Беларуси, проветривали здесь «гвардейский душок» на пятнадцатимесячных маневрах после восстания Семеновского полка. По полоцким улицам гулял Михаил Лунин, автор блестящего афоризма — «В России два проводника: язык до Киева, а перо до Шлиссельбурга». В Полоцке жил приятель Пушкина писатель Александр Бестужев-Марлинский, а в Витебске работал над проектом своей «Конституции» руководитель Северного общества Никита Муравьев. О декабристах (и, естественно, с большой симпатией) написано в Беларуси значительно больше, чем, например, о повстанцах Костюшко. Таким образом сформировалось мнение, что славные сыны России — одновременно и наши герои. В действительности же все было иначе.

Судьба Беларуси и белорусского народа мало интересовала русских революционеров, считавших царскую империю чисто русским государством.

Никита Муравьев в проекте «Конституции» предлагал разделить страну на федеративные единицы наподобие североамериканских штатов, которые он называл государствами. Согласно этой идее, белорусские земли включались в два государства: Западное (столица Вильня) и Днепровское (Смоленск), не имеющих никаких национальных признаков.

Вождь и идеолог Южного общества декабристов Павел Пестель вообще был сторонником единой и неделимой России. Перечисляя присоединенные к империи страны и народы, он упоминал и белорусов, называя их частью российского «племени» Витебской и Могилевской губерний. Об остальных речь не шла, так как другие населенные белорусами губернии декабристы по договоренности с польскими шляхетскими революционерами намеревались передать в состав Польши. Границу между двумя государствами планировалось провести от Динабурга (ныне Даугавпилс) до Полоцка по Двине, затем по реке Ушаче до Березины, а оттуда по Птичи в направлении Припяти.

Читая «Русскую Правду» Пестеля, можно узнать, что белорусы, оказывается, не способны создать свое государство, а посему «должны отказаться от права особой народности». И вообще в пределах империи все обязаны быть русскими и разговаривать на «общепринятом русском языке». Названия других народов Пестель безо всяких колебаний предлагал просто упразднить.

В декабре 1825 года, через десять дней после восстания в Петербурге, «Военные друзья» сорвали присягу царю Николаю 1 в саперном батальоне, одной из рот которого командовал К. Игельстром, а также пытались сделать это в других расквартированных вокруг Белостока частях.

Революционеров арестовали и отдали под суд.

Михала Рукевича, Александра Вягелина и Константина Игельстрома приговорили к смертной казни, которая после царской конфирмации была заменена десятилетней каторгой с дальнейшим поселением в Сибири. Братья Ардынские, Вронский, Гриневицкий и Высоцкий получили по пять лет каторги. Многие члены общества были отправлены в арестантские роты Бобруйской крепости.

Национально-освободительное восстание против царизма

Существует мнение об извечной сонной покорности нашего народа. Однако не кто-нибудь, а как раз наши предки на протяжении неполных ста лет после захвата Беларуси Россией трижды брались за оружие, чтобы вырваться из смертельных объятий империи. Свободолюбивый дух повстанцев Тадеуша Костюшко и Якуба Ясинского был жив, и весной 1831 года Беларусь вслед за Польшей вновь восстала.

Наиболее активная борьба в Беларуси развернулась на Виленщине, в Ошмянском, Браславском, Дисненском и Виленском уездах, а позднее — в окрестностях Беловежской пущи. В каждом уезде выбирались повстанческое правительство, командир и объявлялась мобилизация. Трехтысячный шляхетско-крестьянский отряд овладел городом Дисной и несколько дней удерживал его. На порубежье Витебской и Виленской губерний успешно действовал боевой отряд, созданный двадцатипятилетней графиней Эмилией Плятер — собирательницей белорусского фольклора, поэтессой и революционеркой, которая получила звание капитана и была назначена почетным командиром роты повстанческого войска.

Основная сила восстания — шляхта — воевала под общим лозунгом восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года. Однако в лагере инсургентов существовали два крыла: революционное и аристократически-консервативное.

Шляхетские революционеры во главе с И. Лелевелем выступали за освободительную — совместно с российским народом — войну против царизма «за нашу и вашу свободу». Консерваторы действовали противоречиво и нерешительно. Но и одни, и другие забывали о национальных правах белорусов.