Десять величайших романов человечества

Книга вышла в 1847 году, и в том же году Мелвилл женился на Элизабет, единственной дочери главного судьи Шоу, их семьи были давно знакомы. Переехав в Нью-Йорк, молодожены поселились у Аллена Мелвилла в доме 10 на Четвертой авеню – вместе с Августой, Фанни и Хелен, сестрами Германа и Аллена. Нигде не говорится, почему молодые женщины оставили мать и уехали из Лэнсингберга. Герман остепенился и занялся литературной работой. В 1849 году, через два года после женитьбы и несколько месяцев спустя после рождения первенца, названного Малколмом, Мелвилл вновь пересек Атлантический океан, на этот раз как пассажир, чтобы встретиться с издателями и договориться о публикации «Белого бушлата» – книги, в которой он описал свою жизнь на борту фрегата «Соединенные Штаты». Из Лондона он отправился в Париж, Брюссель, совершил плавание вверх по Рейну. В малоинтересных воспоминаниях его жены читаем: «Лето 1849 года мы провели в Нью-Йорке. Он писал “Редберна” и “Белый бушлат”. Осенью поехал в Англию, чтобы там их издать. Большого удовольствия не получил, так как скучал по дому, и заторопился назад, отказавшись от заманчивых приглашений именитых людей – одно исходило от герцога Ратлендширского, приглашавшего его провести неделю в замке Белвуар. Летом 1850 года мы отдыхали в Питсфилде. Осенью, в октябре, перебрались в Эрроухед».

Эрроухед – название, данное Мелвиллом ферме в Питтсвилле, купленной на деньги, ссуженные ему главным судьей; там он поселился с женой, сыном и сестрами. Миссис Мелвилл сообщает в своей обычной манере: «Писал роман “Моби Дик, или Белый кит” в неблагоприятных обстоятельствах – сидел за письменным столом до четырех часов, не притрагиваясь к бумаге, затем в темноте ездил верхом в деревню, поднимался рано и до завтрака гулял, иногда для разминки колол дрова. Весной 1853 года мы все беспокоились, как бы нервное напряжение не сказалось на его здоровье».

Обосновавшись в Эрроухеде, Мелвилл узнал, что по соседству живет Готорн. К старшему писателю он испытывал нечто похожее на страсть школьницы, страсть, которая, возможно, смущала этого сдержанного, эгоцентричного и не склонного демонстрировать свои чувства человека. Письма, которые слал Мелвилл, были полны пламенных чувств: «Теперь я покину мир счастливым, потому что знал Вас», – писал он в одном из них. «Знакомство с Вами убеждает меня больше, чем Библия, в нашем бессмертии». По вечерам Мелвилл часто ездил в Ред-Хаус в Леноксе, чтобы поговорить (недолго из-за быстрой утомляемости Готорна) о «судьбе, будущем и обо всем том, что лежит за пределами человеческого знания». Пока два писателя беседовали, миссис Готорн занималась рукоделием; в письме к матери она так описала Мелвилла: «Не уверена, что не считаю его великим человеком… У него чистое, доброе сердце, душа, ум; он живой до кончиков пальцев, серьезный, искренний и почтительный, очень нежный и скромный… И очень проницательный – просто удивительно, что его глаза небольшие и неглубокие. Кажется, он все вокруг замечает – как он это делает с такими маленькими глазками, не могу тебе объяснить. Зрение у него к тому же неострое, и вообще глаза самые непримечательные. Нос прямой и довольно красивый, рот выдает чувствительность и эмоциональность. Он высокий, стройный, вид у него свободного, отважного и мужественного человека. В разговоре он много жестикулирует, говорит пылко, ничего не замечая вокруг. Ни лоска, ни изысканности. Иногда его воодушевление угасает, и в глазах, которые я раскритиковала, воцаряется покой; затуманенный взгляд устремлен внутрь и в то же время заставляет тебя почувствовать, что в этот момент он прозревает все, что ждет его впереди. Странный, плывущий взгляд, но в нем удивительная власть. Он не проникает в тебя, а напротив, втягивает в себя»[69].

Готорны уехали из Ленокса, и дружба – пылкая и глубокая со стороны Мелвилла и спокойная со стороны несколько растерянного Готорна – пришла к концу. «Моби Дика» Мелвилл посвятил Готорну. До нас не дошло письмо Готорна, написанное после прочтения книги, но из ответа Мелвилла видно, что автор догадывается о негативном отношении старшего друга. Ни читатели, ни критики роман не приняли, а последовавшего за ним «Пьера» оценили еще хуже. Отзывы были уничижительные. Мелвилл почти ничего не заработал на этих книгах, а ведь на его руках, кроме жены, были два сына, две дочери и, по-видимому, три сестры. Мелвилл, судя по его письмам, не испытывал никакого желания хозяйствовать на своей земле, как не любил он убирать сено на ферме дядюшки в Питсфилде или выкапывать картофель на Эймео. Правда заключается в том, что ему никогда не нравился физический труд: «Видел бы ты мои руки! Четыре волдыря на ладони от мотыги и молотков за последние несколько дней. Сегодня дождливое утро, поэтому я в доме, и вся работа временно прекращена. Я в хорошем расположении духа…» Фермер с такими нежными руками вряд ли может рассчитывать на успех.