Десять вещей, которые я теперь знаю о любви

В два часа в дверь звонят. Я никого не жду, копаюсь в комнате Си. Из ее вещей там осталась только пара ракушек на верхней полке да свернутый плакат с мужчиной, держащим ребенка на руках. Наверно, она еще много лет назад все собрала, сложила в коробки и отнесла к себе на чердак или выбросила. И книги о балете, и Барби в полосатой футболке и красном плаще, и деревянный кукольный домик с деревянной мебелью и крошечной корзинкой с фруктами — она мне нравилась так, что однажды я ее даже украла, а потом подралась с Тилли, когда та велела вернуть ее на место. В дверь звонят далеко внизу, но звук очень громкий, он разносится настойчивым эхом по всему дому. Я на минутку присаживаюсь на корточки. Кэл. Его имя всплывает в голове невольно, и вот я уже быстро спускаюсь по лестнице, почти бегу. Еще по теням за стеклом я понимаю, что это не он, но сердце все равно разочарованно сжимается, когда я открываю дверь и вижу мужчину и женщину лет пятидесяти.

— Прошу простить нас за беспокойство.

Мужчина делает шаг навстречу. Его лысый череп поблескивает от дождя. Женщина стоит позади, ее глаза возбужденно горят. В руках она держит зонтик, полузакрытый, похожий на сломанные птичьи крылья.

— Мы просто увидели вывеску, — продолжает мужчина. — Мы пытаемся купить дом в этих краях вот уже…

Он бросает взгляд на женщину, и они оба смеются.

Потом он снова поворачивается ко мне:

— Уже и не вспомнишь сколько. Я знаю, что надо было сначала позвонить в агентство, но мы проходили мимо и подумали: раз уж мы здесь, может, вы разрешите нам посмотреть дом?

— Всего одним глазком, — добавляет женщина, расплываясь в улыбке. — Мы будем вам ужасно признательны.

— Вы хозяйка? — спрашивает мужчина.

Я опускаю глаза. На мне пыльные джинсы и дешевая зеленая майка, купленная на прошлой неделе.

— Он принадлежит… принадлежал моему отцу.

Мужчина изображает на лице сочувствие. Оба ждут, что я еще скажу. Я смотрю на дождь у них за спиной, слушаю, как он гремит по водостоку. Конечно, надо бы позвонить Майклу. Он скажет, чтобы я направила их к нему, вытащит меня из ловушки. Но мысль о его приторном голосе невыносима.

— Проходите, пожалуйста, — говорю я.

Радостно улыбаясь, они спешно переступают порог, пока я не передумала. Женщина держит зонтик перед собой. С него капает на пол.

— Ничего страшного, — говорю я. — Просто поставьте его где-нибудь в уголке.

Мужчина вертит головой, смотрит на потолок, на лестницу. Наверно, думает, что прихожая всегда была цвета магнолии. Очень хочется рассказать ему о том, что раньше вот здесь, над столом, висел портрет моих сестер. Я подолгу стояла перед картиной, щурилась, пока краски не расплывались, тогда можно было представить, что я там тоже есть.

— Мы еще не совсем готовы к осмотру, — говорю я. — Надо еще постелить новые ковры, переделать кухню. Все будет готово где-то на следующей неделе.

— Пустяки, — говорит мужчина. — Спасибо, что разрешили взглянуть хотя бы так, чтобы иметь представление.

Подергивая пальцами аккуратную козлиную бородку, он начинает задавать вопросы. Сколько здесь комнат? А ванных? Каминами можно пользоваться? Мы уже определились с ценой? А что насчет сада? Район здесь тихий? Под какой муниципальный налог он подпадает?

Мужчина останавливается посреди каждой комнаты, медленно поворачивается, кивает, что-то подсчитывает в уме. Женщина трогает стены, двери, подходит к окнам и выглядывает на улицу.

Мне удается держать себя в руках, пока мы не заходим в папину комнату. Смотрю, как они бродят по ней. Женщина чуть ли не мурлычет. Конечно, это будет хозяйская спальня. Они поставят сюда широкую кровать с металлической спинкой.

У женщины будет туалетный столик с тремя зеркалами, которые можно развернуть так, чтобы увидеть свой профиль. Представляю, как она сидит на низеньком пуфике, мажется ночным кремом. А мужчина лежит в кровати и читает при свете лампы с шелковым абажуром.

— Собираетесь поселиться тут с семейством?

Женщина оттягивает ворот пальто:

— Нет, только мы вдвоем.

Вымученная улыбка.

Я киваю.

— Просто я не уверена, что этот дом подойдет для детей.

Гости обмениваются взглядами.

— Мне тут никогда не было уютно.

— Но это прекрасный дом, — возражает женщина, поглаживая угол шкафа.

— Можно мы заглянем на второй этаж? — спрашивает мужчина. — Буквально на пару минут, для полноты картины.

— Вы так любезны, — добавляет женщина. Кремовое пальто, перехваченное поясом на талии. Коричневые кожаные ботинки. Она в хорошей форме.

Я поднимаюсь наверх, они идут следом. Открываю дверь своей комнаты. Не хочу их пускать сюда.

— Вы правы, это действительно важно.

— Простите?

— Найти дом, в котором вам будет уютно. Настоящий дом. Не представляю, почему вам здесь не нравилось. — Она указывает на стол, мамин портрет, сад в окне, сосновые полки, разбросанные вещи, которые я не успела выбросить: книжки, камешки, старый плюшевый мишка.

— Это же просто чудо, — говорит она.