Десять «за»… (ЛП)

Мамины глаза излучали бы любовь… но в них сквозило бы и беспокойство. В последнее время обеспокоенность не покидала мамино лицо. В первый год после смерти отца на нем читалось горе, однако теперь осталась только озабоченность. Аннабель подумала, что мама настолько поглощена тем, как продержать семью на плаву, что ей просто некогда горевать.

Лорд Ньюбури, если он действительно на ней женится, сможет оказать им такую финансовую поддержку, которая снимет бремя забот с маминых плеч. Он заплатит за обучение братьев. Он обеспечит сестер приданым.

Аннабель ни за что не выйдет за него, если он не даст гарантий на этот счет. В письменной форме.

Но она слишком опережает события. Пока он даже предложения ей не сделал. А она еще не решила, примет ли его. Или уже решила?

Глава 2

На следующее утро

— Ньюбури присмотрел себе очередную жертву.

Себастьян Грей приоткрыл один глаз и взглянул на своего кузена Эдварда. Тот сидел в другом конце комнаты за столом и ел нечто, формой напоминавшее пирог и даже на таком расстоянии пахшее совершенно омерзительно. От выпитого накануне шампанского в голове у Себа шумело, и ему невыносимо хотелось задернуть все шторы.

Он снова закрыл глаз.

— Думаю, на этот раз он настроен серьезно, — добавил Эдвард.

— Последние три раза он тоже был настроен серьезно, — ответил Себастьян, не открывая глаз.

— Хм-м-м… в общем, да, — донесся до него голос Эдварда. — Не везло ему, конечно. Смерть, побег и… что там случилось с третьей?

— Заявилась к алтарю с ребенком на руках.

Эдвард усмехнулся.

— Возможно, ему все же стоило на ней жениться. По крайней мере, она доказала свою плодовитость.

— Подозреваю, — ответил Себастьян, пытаясь поудобнее устроить длинные ноги на диване, — что даже я предпочтительнее бастарда от неизвестного отца. — Тут он оставил попытки найти устраивающее его положение и просто положил ноги на руку, так что ботинки свесились с дивана. — Хоть мне и трудно вообразить, что такое возможно.

Он несколько мгновений думал о дяде, потом сделал попытку изгнать его из своих мыслей. Граф Ньюбури всегда приводил его в дурное настроение, а сейчас голова у него и без того изрядно болела. Дядя и племянник всю жизнь не слишком-то ладили, но еще года полтора назад — до смерти Джеффри, сына лорда Ньюбури, — это не имело значения. Как только стало очевидно, что живот у вдовы Джеффри не спешит увеличиваться, а, следовательно, Себастьян превратился в будущего наследника графства, Ньюбури сломя голову ринулся в Лондон на поиски невесты, заявив, что скорее умрет, чем позволит Себастьяну унаследовать титул.

Граф, похоже, даже не заметил в этом своем заявлении некоторой логической неувязки.

Зато Себастьян оказался в весьма странном и шатком положении. Если граф сумеет найти жену и зачать очередного сына — а видит Бог, он старается изо всех сил! — то Себастьян окажется всего лишь одним из сонма лондонских модных, но незнатных джентльменов. С другой стороны, если у Ньюбури ничего не получится, или, того хуже, пойдут одни только дочери, то Себастьян унаследует четыре дома, горы денег и восьмое по древности графство в стране.

Пока же никто не знал, как себя с ним вести. Кто он: первый приз на ярмарке женихов или очередной охотник за приданым? Предсказать невозможно.

Все это выглядело неимоверно забавно. По крайней мере, в глазах самого Себастьяна.

Никто не хотел рисковать, на случай, если он все же станет графом. Его приглашали везде и всюду — отличное положение дел для человека, любящего вкусную еду, хорошую музыку и славную беседу. Дебютантки порхали и щебетали вокруг него, предоставляя бесконечное поле для развлечений. А более зрелые леди — те, что могли себе позволить срывать цветы удовольствия, где им вздумается…

Ну… чаще всего, они выбирали именно его. Он красив — это плюс. Отменный любовник — это замечательно. А если он к тому же станет новым графом Ньюбури…

Это делало Себа положительно неотразимым.

Однако в настоящий момент, с гудящей головой и резью в животе, сам Себастьян считал себя более чем «отразимым». И уж по крайней мере, «отражающим». Любое дамское внимание. Спустись сюда в эту минуту с потолка сама Афродита на своей чертовой ракушке, почти голая, разве что с парой-тройкой цветочков на самых изысканных местах… его, скорее всего, стошнит ей прямо под ноги.

Нет, она должна спуститься совсем голая. Раз уж ему предстоит доказать существование этой богини прямо здесь, в этой комнате, она просто обязана быть совершенно голой.

Но его все равно стошнит.

Он зевнул и слегка переместил вес на левое бедро. И подумал: интересно, удастся ли ему сейчас уснуть? Прошлой ночью он почти не спал (шампанское), и за ночь до этого тоже (без особых причин), а диван у кузена довольно удобен. В комнате, если не открывать глаз, не слишком светло, и достаточно тихо, только слышно, как жует Эдвард.

Все жует и жует!

Удивительно, какой это, оказывается, громкий звук. От него совершенно невозможно отвлечься.

А тут еще эта вонь. Мясной пирог! Ну кто, спрашивается, ест мясной пирог в присутствии человека в таком состоянии?!

Себастьян застонал.