Десять «за»… [Перевод сайт Волшебниц]

— Не совсем так. Некоторые вещи мне очень нравятся, а некоторые — скорее нет. Думаю, мне стоит дочитать, прежде чем выносить суждение.

— А сколько ты уже прочла?

— А почему это для тебя так важно?

— И вовсе неважно! — заспорил он. Но выглядел при этом точно как ее брат Фредерик, когда она заявила, что он положил глаз на Дженни Питт из их деревни. Фредерик тогда упер руки в боки и заявил «вовсе нет!». Но было ясно, что он врет.

— Мне просто очень нравятся ее книги, вот и все, — процедил Себ.

— А мне нравится йоркширский пудинг, но я же не обижаюсь на тех, кто его не любит.

На это Себ ответа не нашел, поэтому Аннабель просто пожала плечами и снова обратила свое внимание на камешек, пытаясь схватить его так, как показывал Себ.

— А что тебе там не нравится? — спросил он.

Она удивленно подняла взгляд. Ей казалось, что этот разговор окончен.

— Тебе сюжет не нравится?

— Сюжет нравится, — ответила она. — Немного невероятный, но это-то и делает его таким забавным.

— А что тогда?

— Ох, да не знаю я! — Аннабель нахмурилась и вздохнула, пытаясь подобрать слова поточнее. — Стиль иногда становится слишком громоздким.

— Громоздким, значит, — повторил он.

— Уж очень много прилагательных. Но… — легко продолжила она, — описания у нее получаются великолепные. Про «неверный свет зари» мне очень понравилось.

— Без прилагательных довольно сложно составить описание.

— Конечно, — согласилась она.

— Я могу попытаться, хотя…

Тут он осекся. Совершенно внезапно.

— Что ты сказал? — спросила она.

— Ничего.

Но он конечно же сказал не «ничего».

— Ты сказал… — И тут она задохнулась: — Это ты!!!

Себастьян ничего не ответил, только скрестил на груди руки и попытался сделать вид, что понятия не имеет, о чем это она.

А у нее бешено скакали мысли. Ну как же она раньше не догадалась?! Ведь все указывало именно на это. Когда дядя поставил ему синяк под глазом, Себ сказал, что никогда не знаешь, когда понадобится описать что-либо. И книги с автографами! И еще в опере! Он тогда сказал, что ни один герой не должен терять сознание на первой странице. Не в первой сцене — на первой странице!

— Ты и есть Сара Горли! — воскликнула Аннабель. — И не отрицай. У вас даже инициалы одни и те же.

— В самом деле, Аннабель, я…

— Не лги мне. Я собираюсь стать твоей женой. Ты просто не можешь мне лгать. Я ведь знаю, что это ты! И когда читала, я все время словно слышала твой голос. — Аннабель ослепительно улыбнулась. — Это мне нравилось больше всего.

— Серьезно? — У него загорелись глаза, а Аннабель подумала: «А понимает ли он, что только что во всем признался?»

Она кивнула.

— Но как тебе удавалось столько времени держать это в секрете? Ведь никто же не знает! Леди Оливия точно не знает, иначе ни за что не называла бы твои книги «жуткими»… — Тут Аннабель моргнула. — Это просто ужасно.

— Именно поэтому она и не знает, — заметил Себастьян. — Она бы умерла от смущения.

— Ты такой добрый… А как же сэр Гарри? — выдохнула она.

— Тоже пребывает в неведении, — подтвердил Себ.

— Но он же переводит тебя!.. То есть твои книги.

Себ в ответ только пожал плечами:

— Он бы тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

Аннабель попробовала себе это представить. Она не очень хорошо знала сэра Гарри, но… они ведь кузены!

— И что, он ни разу не заподозрил?

— Думаю, нет.

— Ох, Боже мой. — Аннабель села на большой плоский камень. — О Господи.

Себастьян сел рядом с ней.

— Многие считают, — осторожно произнес он, — это занятие глупым и недостойным.

— Только не я, — немедленно помотала головой Аннабель. Великий Боже, Себастьян оказался Сарой Горли! Она собирается замуж за Сару Горли.

Тут Аннабель остановилась. Наверное, не стоит думать об этом именно в таком ключе.

— Я считаю, это просто чудесно! — объявила она, оборачиваясь к Себу.

— Правда? — Он напряженно смотрел ей в глаза, и тут она поняла, насколько для него важно ее одобрение. Ему, такому самоуверенному, такому «всегда в своей тарелке». А ведь это первое, что она о нем поняла, еще до того, как узнала его имя.

— Честное слово, — подтвердила Аннабель, думая, что все-таки ужасно с ее стороны, наслаждаться этой неуверенностью в его глазах. Но поделать с собой ничего не могла. Ей нравилось, что она так много для него значит. — Это будет наш общий секрет. — И тут она рассмеялась.

— В чем дело?

— Когда мы только встретились, еще не зная твоего имени, я подумала, что ты улыбаешься так, будто скрываешь какой-то секрет, и мне тут же захотелось, чтобы ты меня в него посвятил.

— Непременно, в любой из них, — серьезно пообещал Себ.

— Возможно, я даже смогу тебе помогать, — с хитрой улыбкой заметила она. — «Мисс Уинслоу и Загадочный Писатель».

Сперва он не понял, но через несколько мгновений глаза его заблестели от смеха.

— Я не могу больше использовать слово «загадочный». Я уже истратил его на полковника.

Аннабель фыркнула:

— Сложная это штука — писательское ремесло.

— «Мисс Уинслоу и Бесподобный Любовник»? — предложил он.

— Слишком фривольно, — ответила она, стукнув его кулачком по плечу. — Ты растеряешь читателей, и что мы тогда станем делать? Нам, знаешь ли, надо подумать о будущих сероглазых малышах.