Десять желаний

Ян катил тележку от одного прилавка к другому, оценивая продукты на пригодность к предстоящему ужину. Бананы — нет. Мороженное — не то. Было бы красиво, чтобы пальцы оставались чистыми. Подошли бы блюда, которые удобно кушать с помощью шпажек. Или палочек. Суши. Нет, не суши. Сто к одному, что Кэт не умеет пользоваться палочками. Тогда эротика превратится в комедию. Так что — шпажки. Оливки, маслины… Он складывал баночки в тележку. Хм… Королевские креветки. Он сам сделает соус. Понадобятся шпинат и лимон. Никакого чеснока. Мало ли что… «Шампанское». Нет, «Асти». Только так. Две — а, к черту… — три бутылки. И не забыть сразу поставить в холодильник.

Ян занял очередь у кассы. Подумал. Вернулся — и все-таки положил в тележку корзинку с клубникой.

* * *

Катя раздевалась, не включая света, но видела свое отражение в зеркале, освещенном луной. Белая кожа. Все тоненькое. Аккуратное. Небольшая грудь — могла бы уместиться в ладонь. Наверное, мужчинам нравятся побольше. Если бы она была мужчиной и видела такое… Нет, это не представить. А самой ей нравилось. Больше, чем раньше. Потому что она немного поправилась. Или потому, что Ян захотел это увидеть, а он не мазохист, чтобы смотреть на уродство.

Она стянула резинку — волосы рассыпались по плечам. Отвела прядь за ухо, подняла локоны, убрала руку. Нет, пусть будут распущенные.

Все-таки обнаженной она красивее. Без одежды, которая сидит кое-как. Только как двигаться? Как чувствовать себя раскованно? Это вообще возможно в таком виде?

Катя знала, что нужно идти. Уже четверть часа как. Еще немного — и Ян придет за ней сам. Это все только испортит. Она набрала в легкие воздух, медленно выцедила его и вышла в коридор.

* * *

Ян задернул шторы и проверил бутылку «Асти» в кастрюльке со льдом. Бутылка запотела и жаждала того, чтобы ее открыли. Соус остывал.

Было уже четверть восьмого, а Кэт все не шла. Он видел, как полчаса назад потух на газоне оранжевый прямоугольник ее окна — Кэт выключила свет. Но не спать же она легла. Ян очень наделся, что — нет. Иначе за одной ниточкой потянется другая. Неудавшийся вечер означал невыполненное желание. Невыполненное желание — конец игры. Следом — выселение Кэт. А Ян пока не хотел, чтобы она уходила.

Нет, она не легла спать. Это же Кэт. Она выполнит желание. Девочка просто боялась. Ян зажег свечи, выключил свет. Так ей будет комфортнее.

И вот дверь открылась, очень медленно, и в темном дверном проеме появилась Кэт. Голова опущена — Ян мог рассматривать квартирантку, не боясь вогнать в еще большее смятение. И ему нравилось то, что он видел. У нее и в самом деле была красивая фигура. Небольшая, аккуратная грудь с ореолами сосков, такими же сочными, как цвет губ. Тонкая талия. Заметные бедра, пушок у их основания. Скорее, девушка, чем женщина. Не худая, а стройная и хрупкая. От волнения у него заныло под ложечкой, как у школьника.

Кэт подняла голову — и Ян тотчас же перевел взгляд ей в глаза.

— Добро пожаловать, мадемуазель, — он задвинул стул, расстраиваясь, что половина ее тела теперь будет скрыта столом.

— Хотите освежиться? — он приподнял бутылку.

Кэт вымученно улыбнулась.

Ян ругал себя за манерность, но не мог остановиться. Он осознал, что сам чувствует неловкость, видя ее такой… беззащитной. И «Асти», которое казалось ему идеально подходящим этому вечеру, не являлось таковым, если Кэт его не хотела. А как было понять, хотела ли, если весь ужин для нее — принуждение, выполнение его желания.

Ян одним махом осушил бокал и налил еще.

Откуда такие мысли? Что за трещина в нем образовалась?

— О, леди, вы научились пользоваться салфетками!

Кэт сложила салфетку пополам. Еще раз. И еще. Засунула бумажный квадратик под край тарелки.

— Я наблюдательная, помнишь? Иначе меня бы не взяли в крупье.

По крайней мере, она разговаривала.

Все шло по плану. Вкусная, хоть и подостывшая еда. Прохладное вино. Кэт, изнывающая от робости. Она отвела прядь волос за ухо — и Ян заметил капельку-сережку, в которой отразилось пламя свечи. Кэт надела сережки для этого ужина. Это было хорошим знаком.

— Очень вкусно, — вежливо сказала Кэт, прожевав, наконец, креветку. На это у нее ушло не меньше пяти минут.

— Пей, — Ян кивнул на бокал.

Она послушно поднесла бокал к губам, ее соски чуть приподнялись, и Ян удивленно уставился на свои пальцы, сжимающие только что поломанную зубочистку.

Ему — двадцать восемь, а он вел себя, как подросток, впервые увидевший обнаженную женщину.

Просто этой женщиной была Кэт, а с ней приходилось держать ухо востро — чтобы не напугать. И не потерять. С ней приходилось укрощать себя.

— Пей, — снова скомандовал Ян.

Кэт сделала короткий глоток, потом схватила шпажку и насадила на нее оливку.

Молодец, поняла, что лучше есть, чем пить.

— Расскажи о своих мечтах. Чего бы ты хотела? — спросил Ян, чтобы отвлечь то ли Кэт, то ли себя самого.