Десять

Мэг рассмеялась. Не то чтобы ее развеселили слова или намерение автора, но она тут же вспомнила старую книжку с картинками, которую обожала в детстве. В ней Гровер с улицы Сезам пытался остановить читателей от переворачивания страниц, так как в конце должен был быть монстр. Конечно, в детстве она испытывала дьявольский восторг, продолжая переворачивать страницы, вопреки предупредительным мерам Гровера, таких как веревки, мелкие брусья и кирпичные стены. Видимо, не так сильно она изменилась с десятилетнего возраста.

На третьей странице была написана одна строчка.

Ибо близок день погибели их.

Фраза показалась Мэг знакомой, но она никак не могла вспомнить, откуда. Может, это строка из стихотворения? Может, Шекспир? Черт, она точно ее знает. Откуда бы ни была эта строчка, написавший ее автор дневника, казалось, был ей восхищен. Слово «погибель» было трижды подчеркнуто, и похоже, что с каждой чертой автор все больше и больше распалялся — он с такой силой нажимал на ручку, подчеркивая слово в последний раз, что прорвал три листа.

Ладно. Псих что ли?

— Ты что делаешь?

Мэг вздрогнула, вынырнула из тетради, откинула голову назад и ударилась о стену. На пару секунд в глазах помутнело, а когда пришло в норму, она увидела на лестнице Минни. Она не поднялась до конца по ступеням, и с пола Мэг видела лишь ее голову.

— Ничего, — ответила Мэг. Она захлопнула журнал, чувствуя себя так, будто ее застали на чем-то неприличным.

— Вот как. — Минни, похоже, не купилась. — Тебе надо спуститься вниз. Мы пытаемся придумать, что нам делать.

— Хорошо. — Мэг встала, украдкой засунув журнал в карман куртки, пока надевала ее. Ей страшно не хотелось спускаться вниз и участвовать в каких-либо разговорах, но Минни права. Ей надо быть с ними. Ей надо присутствовать.

Таинственный дневник может и подождать.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

В камине горел огонь, и гостиная стала самым теплым местом во всем доме. Ребята перетащили несколько стульев и большой диван поближе к камину, расселись и разговаривали. Мэг тихонечко вошла и встала у окна в тайной надежде, что ее никто не заметит.

— И никто ничего не видел? — спросил Ти Джей. Он стоял, облокотившись на книжный шкаф, руки в карманах.

Минни свернулась клубочком на диване рядом с Беном.

— Мы, — решительно заявила она, — были вместе в башне. И ничего не видели.

— Это вы были на улице, чувак, — сказал Нейтан. Мэг не понравился его обвинительный тон.

— В лодочном домике, — поправил его Ти Джей. — Оттуда и не видно дорожек.

— А что нужно было видеть? — спросила Кумико. — Вивиан поскользнулась и упала. Несчастный случай.

— Неважно, — сказал Нейтан. — Я устал сидеть и тупо перетирать это все.

— И что ты предлагаешь? — спросил Ти Джей.

Нога Нейтана неистово затряслась.

— Я считаю, что нам нужно попытаться выбраться с острова, а не сидеть сложа руки в ожидании следующего «несчастного случая».

От саркастического выделения слов «несчастный случай» Мэг вздрогнула. Неужели он тоже подозревает, что дело тут не чисто?

— Ну и что ты хочешь сделать? — сказала Кумико. — Плыть?

— Буря немного утихла, — сказал Кенни. — Может и удастся.

Бен покачал головой.

— Вы видели, как разбиваются волны на том участке? Мост смыло подчистую. Мы никак не переберемся.

— Не обязательно всем идти, — сказал Кенни. — На самом деле, даже лучше не всем.

Ти Джей вытянулся.

— Что это ты имеешь в виду?

— Чувак, — сказал Нейтан. — Ты что, с катушек съехал?

— Не, просто я черный. И поэтому я должен ценить тот факт, что я все еще жив, помнишь?

— Это же была шутка, — сказал Нейтан. Он продолжал трясти ногой — вверх-вниз, вверх-вниз.

Ганнер агрессивно подался вперед в кресле.

— Не смешно.

Нейтан подался в ответ.

— Не я виноват, что у тебя и твоего бойфренда начисто отсутствует чувство юмора.

— Теперь шутки про педиков? — Ти Джей сжал кулаки. — Расист, да еще и гомофоб. — Он посмотрел на Кенни. — С чего ты вообще дружишь с этим типом?

Кенни поднялся с кресла.

— Имеет значение лишь тот факт, что дружу.

Кумико встала между ними.

— Господи, да что с вами такое?

Нейтан и не думал отступать.

— А эти полосы на стене? Они же не из ниоткуда там взялись.

В комнате повисла тишина. Именно об этом все думали, но Нейтан первым озвучил эту мысль. В доме больше никого. Один из них и нарисовал эти полосы.

— Слушайте. — Кенни с такой силой пнул ножку дивана, что Мэг подскочила. — Среди нас мудила. И я не собираюсь просто сидеть и ждать, что будет дальше.

Со смерти Лори Кенни совершенно изменился. В первый вечер оказался эдаким мягким, улыбчивым, добрым гигантом, едва произнесшим пару слов. Теперь он превратился в часовую бомбу, вот-вот готовую взорваться.

— Вот именно. Так что уж извините, если мы не хотим, чтобы некоторые, — он посмотрел конкретно на Мэг, — мешались.

Мэг уже открыла рот, чтобы возразить, но Ти Джей опередил ее.

— Она как раз и обнаружила, что из лодочного домика пропала краска. Если она виновата, то с чего бы ей это делать?

— Может, пытается сбить нас с толку.

— Она этого не делала, — проговорил Ти Джей сквозь сжатые губы.