Десятая печать или новогоднее убийство

Напротив комнаты Шулеповых расположены апартаменты Филиппа Зиборова. Здесь все выдержано в сиреневом цвете. Я замечаю, что кроме стандартного набора мебели здесь присутствует столик с ноутбуком и аквариум, а на стене висят две полки с книгами.

– Фил и Людмила Михайловна здесь бывают чаще нас, – поясняет Рита. – Он с рыбками возится, как ребенок, а у свекрови есть даже кабинет – это следующая комната справа.

Марго открывает дверь кабинета.

– Смотри, Надя, кабинет уже остальных комнат, зато вместо окна дверь, она ведет прямо отсюда на веранду первого этажа. Когда свекровь здесь работает, иногда выходит прямо в сад. Тут летом очень красиво: много цветов, а ароматы такие, что голова кружится.

В кабинете стоит массивный письменный стол с множеством ящиков. На нем я замечаю компьютер, письменный прибор и несколько книг. У стены расположился небольшой диванчик, обитый светлой кожей, и кресло с удобной спинкой. Стеклянная дверь, ведущая на веранду, занавешена роскошной гардиной. Указывая на нее, Рита говорит:

– Это я ее из Италии привезла. Шикарно выглядит, правда? Последний писк моды, у нас дома такая же.

Напротив кабинета находится оранжевая комната. На кровати стоит нераспакованная сумка.

– Сюда, наверно, поселили подружку Фила, – догадывается Марго. – Что ж, очень удобно – комнаты рядом, пусть молодежь порезвится.

Осталось всего две комнаты: моя слева и напротив нее спальня хозяйки дома. Это помещение значительно больше других, вероятно, за счет кабинета. Основной тон – розовый. Кроме кровати здесь стоят два шифоньера, кресло, большой телевизор закреплен на стене кронштейном. Как и в комнате Фила, здесь есть полки с книгами.

– Видишь в стене дверь? – спрашивает меня Рита.

Если бы не ее вопрос, я бы действительно не заметила дверь, которая задрапирована обоями.

– У Людмилы отдельная ванная комната, – поясняет мой экскурсовод, – это, конечно, правильно, она же подолгу здесь живет. Мне Славик рассказывал, что в этой комнате должен был жить егобольной отчим, но Денис Васильевич до конца строительства не дотянул.

– А ты его хорошо знала?

– Да нет. Видела, конечно, мы же с Филом в школе дружили. Ну, приходили к ним домой – в городскую квартиру. Денис Васильевич уже болел, да и выпивал он часто. А Славик тогда вообще на меня внимания не обращал. Я была высокая и жутко худая – нас же в театре детской моды и в модельном агентстве голодом морили. Мой будущий муж называл меня «шкеля».

– Почему именно так?

– А это он так преобразовал слово «скелет». Он уже тогда всем клички давал. Мне было так обидно, прямо до слез!

– Значит, Славик – твоя первая любовь?

– Ну, в школе мне нравились мальчишки, не без этого. И Фил тоже нравился – он же был лучшим спортсменом школы. На него девчонки заглядывались – мне это льстило. Но нельзя же сравнивать мальчишку с уверенным в себе мужчиной!

– А когда же Славик ответил на твои чувства?

– Значительно позже. Я уже школу окончила и работала в модельном агентстве, появились кое-какие модные наряды, дорогая косметика и все такое. Мы с Филом поддерживали отношения. По-моему, он тогда был в меня жутко влюблен. Может, поэтому теперь так и ненавидит. А Славик начал оказывать мне внимание: приходил на показы мод, дарил цветы, подарки. Потом, сама понимаешь, поцелуи, объятия, постель, замужество.

У нас была роскошная свадьба! Медовый месяц провели во Франции, правда, не целый месяц, а только десять дней, но все равно было здорово. Вот рожу ребенка, и мы будем совершенно счастливы.

– Ты считаешь, что счастье бывает несовершенным?

– Вот выйдешь замуж, Надюша, сама узнаешь. Семья – дело сложное.

– Согласна. Семья, как человек, без недостатков не бывает. Но, знаешь, Рита, иногда недостатки о человеке говорят больше, чем достоинства.

– Ой, Надь, для меня это слишком заумно. Пойдем лучше дальше – ты же еще первый этаж не видела.

Мы направляемся в противоположный конец коридора, чтобы спуститься по лестнице, но на первой же ступеньке Рита хватает меня за руку.

– Подожди! Слышишь? – шепчет она мне на ухо.

Действительно, до нас доносится разговор между мужчиной и женщиной. По всей видимости, он происходит прямо в прихожей. Даже можно узнать по голосам Славика и его мать.

– А что я, по-твоему, должна была ответить? – говорит Зиборова сыну. – Он же тебе тоже не чужой человек.

– Нет, чужой! Причем и мне, и тебе, – возражает Славик.

– Да пойми ты, что я растерялась от неожиданности.

Дальше стоять на лестнице становится неприличным. Я тяну Риту за руку, но она прикладывает палец к губам, призывая меня молчать.

– Что-то я плохо представляю тебя растерянной, – грубо обрывает мать Славик. – Лучше скажи честно, что тебя тяготит положение вдовы. Захотелось повидаться-поиграться с бывшим муженьком?

– Прекрати! Ты не смеешь со мной так разговаривать! – повышает тон Людмила Михайловна.

– Это почему же? – не унимается Славик. – Он же бросил нас ради молоденькой сучки, а теперь, когда мы живем в достатке, он решил вернуться к жене и сыночку?