Десятина

Ворон переступил когтистыми лапами по ветке, а потом взмыл в воздух. В следующее мгновение Кайя ощутила, как когти царапнули запястье, а клюв ужалил руку, – и кукла оказалась у ворона.

Кайя закричала и наклонилась, ища, чем можно было бы запустить в птицу. Рука ее нащупала камень, и девочка, не раздумывая, швырнула его в вора.

Ворон штопором упал в пышные кроны деревьев, Кайя бросилась за ним. Лес вокруг смазался, и внезапно она оказалась рядом с черным тельцем.

Ворон лежал неподвижно, перья слабо шевелились на ветру.

Рядом валялась кукла, а между ними покоился гладкий белый камешек. Тот самый, что слетел с губ Грисла.

И тут Кайя проснулась.

Мать стояла в дверях спальни, сжимая в руке телефон.

– Я звала тебя тысячу раз. Дженет звонит.

– Ага-а… – Кайя с трудом разлепила склеившиеся от туши глаза и потянулась.

Солнце вновь вернулось к жизни, пылая яростью после ночной проделки госпожи Луны. Вспышки лимонно-желтого света обещали обманщице головную боль, если она рискнет открыть глаза.

– Тяжелая ночка? – Мама прислонилась плечом к косяку и затянулась сигаретой.

Кайя потерла глаза. На фалангах пальцев остались черные блестящие разводы.

– Дженет звонит. – Эллен, казалось, одновременно раздражал и развлекал тот факт, что ей приходится повторяться. – Хочешь, передам, что ты наберешь ее позже?

Кайя покачала головой и взяла трубку.

– Алло? – Голос звучал хрипло.

Эллен вышла из комнаты и, судя по звуку, направилась вниз по лестнице.

– Что случилось вчера вечером? – Кайя не сразу поняла, о чем она спрашивает.

– А-а, ничего такого. Кенни пытался меня поймать, а рубашка раз – и порвалась.

– Кайя! Как можно было вот так взять и сбежать? Я думала, он сделал с тобой что-то ужасное! Мы всю ночь из-за этого ругались.

– Я боялась, что ты мне не поверишь, – печально призналась Кайя.

Должно быть, это прозвучало, как раскаяние лучшей подруги, потому что тон Дженет смягчился:

– Ну что ты! Конечно, я тебе верю.

Кайя не смогла придумать, что сказать в ответ на неожиданную передышку от назревающей ссоры.

– Ты в порядке? – поинтересовалась Дженет.

– Вчера по пути домой я кое-кого встретила. – Кайя села на кровати, внезапно осознавая, что так и заснула в лифчике, юбке и грязных чулках. Неудивительно, что она чувствовала себя так некомфортно.

– Неужели? – В голосе Дженет удивление смешивалось со скепсисом. – Парня?

– Ага, – ответила Кайя. Ей хотелось рассказать о случившемся, запечатлеть в памяти. Воспоминания о Ройбене уже тускнели под натиском утреннего солнца, подобно тому, как выцветают сны, если их не записать. – У него серые глаза и длинные волосы.

– Как у металлиста?

– Еще длиннее, – поправила Кайя, укутываясь в тошнотворно-розовое одеяло. Как и все в комнате, оно ей было мало.

– Странно. И как его зовут?

– Робин, – с легкой улыбкой ответила Кайя. Она была рада, что Дженет не видит выражения ее лица – явно по-идиотски счастливого.

– Как Робин Гуд? Серьезно? Он к тебе приставал?

– Мы просто разговаривали, – сказала Кайя.

Подруга вздохнула:

– Никого ты не встретила, да? Опять все выдумала.

– Он настоящий, – выпалила Кайя.

Настоящий. Самый настоящий из всех ее знакомых за долгое время. Сверхнастоящий.

– Вечеринка была отстойной, – перевела тему Дженет. – Я едва не надрала задницу одной курице. Пончик уговаривал успокоиться, но я была слишком зла и расстроена. Короче, приходи к нам, и я все расскажу.

– Ага, давай. Пойду собираться.

– Ладно, пока.

На линии раздались гудки, когда Дженет повесила трубку. Кайя отключила телефон и бросила его на тумбочку.

Она поднялась с кровати и осмотрела комнату. Одежда кучами валялась на полу, по большей части все еще хранясь в черных мусорных пакетах. Вся обстановка не изменилась с тех пор, когда Кайе было четыре: крошечная белая детская мебель, розовые стены, а на полках – целая армия кукол со стеклянными глазами, укоризненно смотрящими на нее.

«Нужно отыскать Грисла и Спайка». Раньше ей даже не приходилось звать их – друзья всегда оказывались рядом, когда она в них нуждалась. Но это было давно, в детстве. Тогда Кайя могла поверить во все на свете. Ее ноги не свешивались с маленькой кроватки, и девушке не приходилось нагибаться, чтобы посмотреться в зеркало.

Кайя вздохнула. Может, она уже не милая наивная девочка, чистая, точно слеза единорога? Вдруг суть в этом?

Кайя скинула вчерашнюю одежду и отыскала среди вещей потертые джинсы и голубую майку с эмблемой G-Force[4]. В ванной, умывшись прохладной водой и оттерев растекшийся макияж, она вгляделась в свое отражение. Фиолетовый мелок, которым она вчера покрасила волосы, уже почти весь осыпался.

Кайя опять вздохнула и собрала волосы в два лохматых хвостика. Может, если она снова будет выглядеть на десять, фейри явятся на зов в честь великой любви к детям?