Десятка из колоды Гитлера

После сорок пятого года американские военные специалисты подвергли особо тщательному анализу военные операции немецких вооруженных сил 1945 года. И они сделали вывод, что руководство Венка всерьез грозило переломить ситуацию. Так же считало и руководство немецкого Генерального штаба, хотя это мнение, позже высказанное Гудерианом, было публично высмеяно советскими генералами. Однако теперь, когда мы знаем о тех действиях, которые предпринимали спецслужбы американцев по заключению сепаратного мира с Германией (и чего не знало тогда большинство наших военных), даже локальный военный успех немцев не кажется столь уж бессмысленным. Этот развивающийся успех, прежде всего, позволял выиграть время. А оно работало на Германию и против СССР – это нужно признать. И следует пресечь ложь о том, что Жуков положил жизни наших солдат на ненужную Берлинскую операцию. «Пока Берлин наш, мы войны не проиграли», – так говорил Геббельс с учетом всех факторов той ситуации. И Гиммлер прекрасно знал, что делал, согласившись на унизительную для себя передачу командования Венку, поскольку отнюдь не считал войну проигранной – не из-за своей тупости, а прекрасно зная возможности армии и резервы СС, а также настроения части руководства союзников.

Дальше случилось вот что. Измученному Венку, который по приказу Гитлера должен был каждый вечер присутствовать на совещании у фюрера, помимо всего прочего еще и приходилось совершать ежедневные поездки в двести с лишним километров. В ту ночь, с 17 на 18 февраля, его шофер Герман Дорн, тоже до предела уставший, несколько раз засыпал за рулем автомобиля, и Венк сменил его. Однако через несколько километров, на автостраде Берлин – Штеттин уснул сам, и машина на полной скорости врезалась в парапет моста. Искореженный автомобиль загорелся, но Дорн успел вытащить генерала, стащил с него горевший китель и довольно быстро сумел доставить его обратно в Берлин. Травмы оказались очень тяжелыми: множество переломов, сотрясение мозга… Назначенный вместо Венка генерал Ганс Кребс был «штабным воякой», приятелем Бормана и Фегелейна (мужа родной сестры Евы Браун). Гудериан считал, что неплохо теоретически подготовленный Кребс слишком хорошо усвоил науку приспособления к начальству, а дружеские связи лишили его «духовной свободы и независимости» (Гудериан. «Воспоминания солдата»). Каким бы субъективным ни было мнение Гудериана, факт налицо – без Венка удачно начатая операция провалилась.

Думаю, она потерпела бы неудачу и под руководством Венка, но не так быстро, а время, повторяю, работало тогда в пользу если не агонизирующего гитлеровского руководства – то его преемников, готовых подхватить власть.

Венк не провел в госпитале и трех недель, как Гитлер начал активно интересоваться его здоровьем в том духе, что не пора ли покинуть клинику «Шарите» и подумать о будущем. Это означало новое производство – в генералы танковых войск – и немедленное вступление в должность командующего вновь созданной 12-й армией. Венк, который еще с трудом передвигался по палате, спросил своего приятеля, барона фон Лестена, адъютанта Гудериана, сколько в 12-й армии имеется танковых подразделений. Барон печально сомкнул два пальца в кольцо – по-американски это означало бы «o’кей», а по-немецки – ничего хорошего, попросту говоря, – нуль. Танковых подразделений в армии Венка не было; а был только один противотанковый батальон.

Гитлер в начале апреля планировал использовать 12-ю армию для обороны от американцев, но уже 20 апреля приказал Венку развернуться на восток и ударить по наступающим советским частям. Одновременно продолжая сдерживать американскую армию, чтобы обеспечить прорыв 9-й армии генерала Буссе. Но 22 апреля фельдмаршал Кейтель сам привез Венку из ставки приказ (не отменяющий прежнего): немедленно, как можно скорее прорываться с двумя армиями к Берлину и спасать фюрера. Спорить с Кейтелем или возражать ему было тогда бессмысленно.

Думая о Венке того периода, не могу отделаться от мысли: вот яркий пример парадокса – как талант и добросовестность могут напрямую служить чистейшему злу, каким стала тогда гибель тысяч советских солдат – уже победителей!

И снова Венк выполнил приказ. Нигде не отступив, успешно отбиваясь от американцев, давая возможность 9-й армии Буссе вырываться из окружения и отдельными частями соединяться с его армией, одновременно часть своих сил он бросил на Потсдам и подошел к городу вплотную. 25 апреля к нему снова прибыл Кейтель с уже паническим приказом: сегодня же взять Потсдам и связаться со ставкой в бункере.

С небольшой моторизованной группой Венк сумел прорваться в город, чтобы установить связь с рейхсканцелярией. По-видимому, 28 апреля ему это сделать удалось; отсюда и та отчаянная надежда Гитлера на спасение, которая, при незнании этих обстоятельств, казалась нам каким-то психозом. Однако ни 29-го, ни 30 апреля связи с Венком не было – об этом свидетельствует постоянно рвущийся из бункера вопрос: «Где Венк?! Где Венк?..»

Дальнейшая судьба обитателей бункера – отдельная история.