Десятое Блаженство (СИ)

Перед Калининым поезд сбавил скорость, и подкатил к вокзалу, как обычная электричка. Стоял он тут ровно минуту, поэтому пассажиры, толкаясь и пыхтя над чемоданами, ринулись к вышедшим на перрон проводницам. Парочка торопыг ввалилась и в наш вагон, дивясь откатившимся дверям.

Рассеянно поглядывая на пыхтящий люд, Наташа продолжила «дозволенные речи».

— Помнишь, как ты нас по «Дороге скорпионов» возил? — щебетала она, со вкусом произнеся: — Каньон Махтеш ха-Гадоль… Так Леонид Иович все тогдашние съемки «пристроил» к финальной серии! Там же, по сценарию, Эйзенхардт со своей Лидией приезжает в гости к Стивену и Юдит, а они же… Не помню точно, где-то у Колорадо. В общем, кадры как раз к месту… Миш, а чего это я всё рассказываю? — наигранно возмутилась «златовласка». — А ну, давай, тоже повествуй!

Сунув руку в карман, я гордо протянул спутнице ивернит.

— Дарю! — мой голос прозвучал важно и чуть хвастливо. — Сам синтезировал!

— Ух, ты-ы… — Наташа повертела кристалл на ладони, ловя высверки. — Здорово!

— Это еще что, — я понизил тон. — Пришли анализы из Тель-Авива. Помнишь, Дэ Пэ упоминал пузырьки аргона? Так вот, в тех включениях, что закупорены в мезозойских «серых камнях», подозрительно много изотопа Ar-40, а такое содержание свойственно лунному аргону.

— Значит, все-таки была у них база! — громко зашептала Талия. — Прямо на Луне, как мы и думали! Вот это ничего себе… Надо обязательно Бур Бурычу сообщить, пусть поищет!

— Я Федору Дмитриевичу звонил, — улыбнулся я, — порадовал.

— Здорово… — по-прежнему тянула Ната, откидываясь на спинку кресла. — Правда же?

— И еще какая! — с энтузиазмом подхватил я, горделиво оглядывая салон.

Цифры над стеклянными дверями светились в районе двухсот пятидесяти километров в час. Выпущенная Москвой «Красная стрела» летела в Ленинград.

Тот же день, позже

Ленинград, улица Академика Павлова

— Пойдемте, пойдемте! — позвала Светлана, шагая по светлому коридору Института мозга. — В моей лаборатории сегодня никого!

«Близняшка» действительно обрадовалась нашему приезду, мы с Наташей это ощущали напрямую. Поэтому и чувствовали себя легко и свободно.

— А что там с «эффектом рассыпания»? — небрежно спросил я, глядя на узкую спину Сосницкой, стянутую белым халатом.

— О, очень-очень интересная тема! — с жаром откликнулась Света. — Наталья Петровна была в полном восторге, когда это увидела!

— Увидела? — мои брови поползли вверх, как очень удивленные мохнатые гусеницы.

— Да! Спасибо Наташе!

— И ты молчала?

Талия смутилась под моим взглядом, полным укоризны.

— Да там ничего особенного, — забормотала она. — По моей версии, это видение сродни помехам в цифровом ТВ-ресивере при резком падении качества сигнала: картинка начинает оплывать и рассыпаться на квадратики и пиксели. Я впервые наблюдала нечто подобное, когда, генерируя видеопоток, сменила чек-пойнт… то есть, базовую модель, не выключив диспетчер видеогенерации. В момент перехода на иную модель картинка на контрольном мониторе оплыла и рассыпалась пылью. А потом… В марте, да?

— Перед самым Восьмым марта! — энергично кивнула «близняшка».

— Вот… Мы тогда со Светланой моделировали, уже на куда более мощном компьютере, перепрошивку базовых моделей памяти, как это было бы в живом мозге… Свет, расскажи сама, а то я запутаюсь!

— По современным представлениям, — подхватила Сосницкая эстафету, — таким своеобразным «диспетчером видеогенерации» в мозге является таламус. Он координирует потоки информации, идущей от органов чувств в соответствующие зоны памяти коры головного мозга — это как бы Наташины базовые модели! — и накладывает их на временную ось, генерируемую супрахиазмальным ядром гипоталамуса. Так вот. Копии «чек-пойнтов» памяти, для начала — зрительной, реплицировались в свободные зоны параллельно работающим моделям. Затем виртуальный таламус переключали на новые модели, а старые гасили. И что ты думаешь? На контрольном дисплее картинка сначала плыла, потом рассыпалась квадратиками и оседала пылью! И только потом появлялась новая картинка! Вообще, я полагаю, что видение себя, распадающегося и осыпающегося серым прахом, сродни ощущениям людей, перенесших клиническую смерть…

— Да-а… — только и вымолвил я. — Девчонки, отныне я смотрю на вас снизу вверх — преклоняясь в почтении!

— Ну, еще бы! — рассмеялась Света. — Глядя снизу, видно ноги во всю длину!

— Девчонки! — я непринужденно обнял обеих. — Вы такие молодчинки… Когда работы одного хорошенького доктора медицинских наук и прехорошенького доктора наук физико-математических рассекретят, «эффект рассыпания» назовут как-нибудь посолиднее. Ну, скажем, «симптомом Сосницкой-Иверневой»! Звучит?

— Звучит!

Переглянувшись, Светлана с Наташей чмокнули меня в щеки одновременно.

* * *

— Тебя так беспокоит Наталишка? — чуть улыбаясь, спросила Сосницкая. — Разве плохо, когда внучка любит дедушку?

Мы сидели на диванчике в комнате отдыха, глядя за дверь — там «златовласка» укрощала мощную станцию «Байкал-3».