Десятое Правило Волшебника, или Призрак

– Да. Это нечто вроде перевода с другого языка. Впрочем, подобное вы и пытаетесь сделать, строя такую вот контролирующую сеть. Эта форма отображает идею точно таким же образом, как математическое уравнение выражает связь между физическими символами – например, уравнение, выражающее соотношение длины окружности с диаметром. Визуальные символы можно воспринимать как некий язык, примерно так же, как и математику можно считать неким особым языком. И обе эти разновидности языка способны дать определенное представление о природе вещей.

Зедд методично поглаживал волосы на затылке.

– Ты считаешь символы одной из разновидностей языка?

– В некотором смысле. Например, возьмем это знак, Благодать, начерченный на столе под Никки. Совершенно типичный символ. Внешний круг представляет начало преисподней, тогда как внутренний круг представляет пределы мира живого. Разделяющий их квадрат представляет завесу между этими мирами. В центре восьмиконечная звезда, представляющая Свет Творца. Восемь линий, исходящих из концов этой звезды в пространство, за границы внешнего круга, представляют дар, привнесенный из Мироздания через весь мир жизни, через завесу и далее, в мир смерти. Все вместе это образует символ; и когда смотришь на него, то видишь целиком всю идею. И можно сказать, что тебе вполне понятен ее язык.

Если же в процессе построения магии кто-то, у кого есть дар, начертил Благодать не вполне точно – то есть неправильно выразился на соответствующем языке, – тогда символ будет работать неправильно и даже может стать источником неприятностей. Скажем, если ты увидел Благодать с девятиконечной звездой или без одного из кругов, разве не понял бы, что символ изображен неверно? Например, если квадрат, представляющий завесу, начерчен неправильно, то при определенных обстоятельствах это может даже, теоретически, пробить завесу и позволить двум мирам в определенном месте слиться.

Итак, это символ. И понятно, какую идею он представляет. Тебе известно, как он должен выглядеть. Если он начерчен неправильно, ты в состоянии распознать ошибку.

Вспышки молний на какое-то время затихли, комната погрузилась лишь в слабый свет ламп. Далекий гром зловеще доносился снизу, из долины.

Зедд, продолжавший стоять неподвижно, куда с большей сосредоточенностью изучал Ричарда, чем контролирующую сеть.

– Я никогда раньше не смотрел на это подобным образом, Ричард, но признаю, что в твоем подходе может быть определенный смысл.

Натан выгнул бровь:

– Наверняка есть.

Энн лишь вздохнула:

– Возможно.

Ричард, отвернувшись от их угрюмых лиц, сосредоточился на светящихся линиях.

– Вот, прямо в этом месте, – сказал он, указывая рукой, – ошибка.

Зедд вытянул шею, чтобы внимательнее вглядеться в линии.

– Давай для дальнейшего обсуждения допустим, что ты прав. И что, на твой взгляд, это означает?

Сердце Ричарда тяжело стучало, пока он обходил вокруг стола, торопливо прослеживая, как линии развиваются дальше. Он даже воспользовался пальцем, держа его, очень осторожно, возле светящегося зеленого луча, чтобы отследить его прохождение через сплетения рисунка.

И нашел то, чего ожидал.

– Вот. Взгляни сюда, на эту только что образовавшуюся структуру, возникшую вокруг вот этих, более ранних, первоначальных линий. Взгляни на хаотическую природу вот этой новой группы линий; они меняются, они – переменные, тогда как в этом символе все линии должно быть константами.

– Переменные?.. – растерянно пробормотал Зедд, как будто, следуя за рассуждениями Ричарда, запутался окончательно.

– Да, – сказал Ричард. – Это явно не часть символа, а биологическая форма. То есть совершенно иная структура.

Натан, вздохнув, провел руками назад по седым волосам, будто вытирая их, но промолчал.

Лицо Энн покрывал густой румянец.

– Это магическая заготовка! Неактивная! Она не может иметь ничего биологического!

– В этом-то и проблема, – сказал Ричард, стараясь отвечать на смысл ее возражений, а не на общее раздражение. – Не должно быть таких вот переменных «примесей» там, где, предположительно, следует использовать константы. Это словно бы в математическом уравнении любой член мог произвольно менять свое значение. Подобное сделало бы математическое уравнение неверным, неработающим. Алгебраические символы могут быть переменными – но только когда они имеют специально оговоренные границы этих изменений. Но числа при этом постоянны. То же касается и структур: символы должны формироваться из неактивных констант… Можно сказать, как простое сложение или вычитание. Внутренняя переменная лишает символ постоянства формы.

– Я не ухватил нить, – признался Зедд.

Ричард указал на стол.

– Вы начертили Благодать кровью. Благодать – это константа. Кровь же имеет биологическую природу. Почему вы поступили именно так?

– Чтобы все это действовало, – поспешно заявила Энн, – нужно было инициировать внутреннюю перспективу контролирующей сети. Вот так оно и делается. Таков метод.

Ричард поднял палец.