Десятое Пространство

Мастер Ана является достопочтенным Третьим Странником, который создал первую земную расу из воды и песка, золота и темного кристалла. Дальнейшая судьба цивилизации расчерчена на плотных желтоватых пергаментах. Человечество грезило о бескрайнем космосе и кажущейся такой «преступной» свободе.

Почему лишь теперь, во времена истинного расцвета науки, искусства и культуры человечеству понадобилось присутствие Правителя? Они ощущают скорое запустение хода времен или страшатся будущности без солнечного диска в небесах? «Белое» великолепие вскоре станет красным «убийцей».

Напоминанием вышла доска из кресел. Золотые окна все еще приходились мне емким знанием, объясняющим движение материи. Была ли у меня когда-то матерь, или я сирота, вышедшая из лона зеркальной шкатулки? Какая еще сирота, у меня есть родитель и это Мастер Ана! Сыпется на его голову необходимость меня научать. Земля осваивает новый ход. Благослови ее ход, весна моего сердца! Слишком много напитка под названием Жизнь!

Мерцает букет у меня на левом предплечье. Мне подарили пространство, наполненное дивными ароматами. Я могу писать длинное письмо, не уставая ни на мгновение. Это похоже на проклятие, на первый взгляд. С другой стороны, это открывает передо мной исключительное благо. Искусство. Планетарное влияние становится все меньше, я словно бы становлюсь на полсекунды скромнее или на полную катушку, больше, чем когда-либо, умопомрачительно особой.

А осталось ли хоть что-то от той особы, которую вечность назад привели в данный лабиринт? Сколько уже прошло времени, как я здесь: тысяча лет, одна неделя или один малюсенький часик? Как же хочется объятия, простого слова услышать от живого существа. Ведь на марсианской земле одна рыжая пыльца и холод. Деятельность заморожена на три мгновения вперед. Требуется растопить лед надежды! Чай на столах уже давно остыл, в домах погасли огоньки. Славно утреннему солнцу, он видит лиловой рассвет себя самого – для природы все просто. Она отдана на бессознательное существование.

Хочется сделать пару снимком на память о моем заключении тут. Но камеры нет, только фотографическая память, значит на нее буду перебрасывать образы. На мою серую кожу упала капля дождя. Тут могут проходить дождевые облака? Проходимки-чудесные по моей коже вознамерились проходить. Каждый день шагаю по лабиринту, и хоть бы раз мне попалась водяная субстанция. Я, широко открывая рот, желаю, чтобы водяные капли попадали прямо в мою пересушенную глотку.

Письмо придется отложить. Только деятельность отлова воздушных капелек занимает мой разум. Научение требует особого навыка, и я его отдаю на течение автоматизма. Остатки моего существа видят размах здешней породы. Отдыхает она, размеренно рассыпая мои недра. Память клубится непонятными знаками судьбы, чтобы это могло значить? Мастер Ана… Прошу!

Пиршество напоминает мне старые ветряные рывки, которые принимали призраки, чтобы напугать простых детей. Незамысловатая то песенка, играла она из полуразбитого граммофона, старого, почти развалившегося. Мы все удивлялись, как он вообще издает хоть один звук, а тут целые мелодии, да еще какие! Красота. Диво. Туман снова находит, кусочки памяти разбредаются, подгоняемые мощными ветрами Марса.

Красивая планета у меня под боком. Все еще пишется слово, научая литературное сообщество разрозненному повествованию. Остров сам себя делает. Грингмуц шепчет дышками. Короткие оконца под платьями самодержавными, свободным ходом мимо пролетают. Ах, вот бы посмотреть на Солнце вблизи. Хотя бы с Меркурия. Я уже не смогу сгореть, потому что от меня уже ничего и не осталось. Все это суета для важных особ.

Красная планета, Красная Мнига под ребрами стучит. Магия снов подбирается ближе к основанию черепной коробки. Пишется история, не разводи тут птичий лепет!

Для себя ли пальцы трудятся, стараясь перечеркнуть страницу уже нарисованного шаржа. Из лабиринта выхода нет, я это отчетливо осознала, когда впервые сделала вздох. Пришелец хоть бы один навестил, а то немного тоскливо мреть под минусовой температурой. Дерево Жизни, хоть раз увидав Окончание уже бы давно смочило корни в замочной скважине последних ворот последнего замка Королевы Розанно.

А ведь это же я! Когда-то моя тень была Королевой, а сейчас вот сумеречное сознание претерпевает наручники у себя на невесомых запястьях. Древо держит меня за талию, я иду, не видя куда путь заворачивает. А ввинчивается он глубоко вниз. Наверно хочет достичь истины или еще чего похуже. «Фотографируй память, потом покажем эти снимки Мастеру, будь он благословлен трижды и еще раз по три!»

Несмело визжит душа, желает она в последний раз навестить Землю, но не может отыскать ключей от наручных часов.

– Где ты, склока персиковая, я же тебя отыщу, будь ты хоть дважды космическая звездность!

Крик разразился в глубинах нездешних морей. Грингмуц падает, переворачивая изнеженные лапки кверху.

– Сама личность делается похожей на тебя, не заставляй в пустую исхаживать твои красные земли! – Я почти плачу, когда заставляю себя говорить все это.