Десятое желание

Катя словно наяву видела, как входит в дом, запускает руку в рюкзак и вытаскивает оттуда бутылку белого вина с золотистой этикеткой – такую, как Ян покупал в прошлый раз. Уголки его губ едва заметно вздрагивают. Бровь приподнимается. «Что за повод?..»

Улыбаясь самой себе, Катя машинально открыла дверь квартиры, щелкнула выключателем, снова и снова проигрывая в голове сцену. Вошла в свою комнату, включила свет – и застыла.

– Ян! – завопила Катя.

Ее комната осталась такой только по названию. Не было больше мебели: ни шкафа, ни дивана, ни стула. С оголенных стен местами свисали куски обоев.

Она слышала, как Ян остановился у нее за спиной.

– Что. Это, – не оборачиваясь, произнесла Катя.

– Ремонт, – прозвучал исчерпывающий ответ. Совершенно серьезным тоном. – А как, по-твоему, он делается?

– Где мои вещи? – выдохнув, спросила Катя.

– На кухне. И я постелил тебе там. На полу.

– Тогда спокойной ночи.

Так и не взглянув на Яна, Катя пошла на кухню. Не раздеваясь, легла на сложенное вдвое одеяло, накрытое простыней. Второй половиной простыни укрылась сама. Луна светило ярко, разделяя кухню пополам. Поблескивали ручки тумбочек – те, что оказались на светлой стороне. На стене мохнатым чудищем застыла тень куста, растущего под окном.

Каждая косточка чувствовала твердость пола.

Хотелось плакать.

Это было глупо: с улыбкой плясать в бикини перед мобильниками подростков и реветь из-за то, что ее, как нашкодившего ребенка, переложили спать на пол.

Я сильная и смелая. Я добьюсь всего, чего захочу.

Катя шмыгнула носом и закуталась в простыню поплотнее.

Итак, чтобы купить компьютер…

Глава 11. Личный процесс

– Не хочешь мне помочь?

Ян стоял в двери кухни, освещенный закатным светом. Щурился. Солнце золотило его ресницы, брови и волосы, заплетенные в короткую косичку. Ее кончик, словно кисточка, мазанул по шее, когда Ян повернул голову, чтобы ногтем соскрести с плеча белое пятнышко то ли засохшего клея, то ли побелки.

Катя сидела, поджав под себя ноги. Она пряталась в тени холодильника и теперь казалась себе зрителем в Амфитеатре. Ян застал ее за повторением английских пословиц.

– A bargain is a bargain[2], – тщательно артикулируя, произнесла Катя, радуясь, что Ян не видит ее глаз. Оказалось, надо было хорошенько его осветить, чтобы она, наконец, заметила, до чего он…

…неплох.

Непонятно, как такой фигурой мог обладать человек, который до недавнего времени курил и не занимался спортом. У него не было кубиков на животе и бугров бицепсов, но рельеф заметно проступал.

– На это я бы ответил: «Don’t bite the hand that feeds you».[3] Причем в твоем случае интересно именно буквальное прочтение, – Ян козырьком приложил руку ко лбу. – Так ты идешь?

– Я бы сама себя кормила, но ты не разрешаешь мне готовить на твоей кухне!

– Которая еще долго будет оставаться и твоей спальней, если мы не поклеим обои.

Вздохнув, Катя закрыла учебник.

Пока ее комната представляла собой жалкое зрелище. Пустой бетонный куб, стены которого Ян недавно покрыл шпаклевкой.

Немного пожурив Катю за идею с ремонтом, Ян подошел к исполнению желания с энтузиазмом. Он таскал ее по магазинам, заставляя выбирать обои и мебель. А день назад вывалил прямо на учебник по английскому стопку проспектов, которые собрал на мебельной выставке, чтобы Катя определилась со шкафом. «И ковром», – добавил он, снова возвращая на учебник только что сдвинутую в сторону стопку макулатуры.

Ян сам закупал, привозил, переносил. Закрывался в ее комнате и что-то там творил, слушая джаз. И до того момента, как он явился на кухню, чтобы попросить Катю составить ему компанию, все было прекрасно.

Ян раскрутил на полу в спальне длинную полосу обоев и стал водить по ней валиком.

– Ты всегда делаешь ремонт с голым торсом? – между прочим поинтересовалась Катя, макая кисточку в банку с клеем.

– Тебе же приспичило начать ремонт в августе. Прямое солнце. Окно открывать нельзя, – он сжал губы, явно пряча улыбку. – Тебе тоже не мешало бы раздеться.

– Не дождешься!

Они наклеили последнюю полосу, отошли полюбоваться. Бежевый холст с золотистым принтом лег ровно. Комната стала светлой и красивой, как на картинке в журнале. Катя с легкостью могла представить, как впишется в интерьер кровать с покрывалом в клетку, стол из «Икеи» и шкаф-купе с зеркалом от пола до потолка.

– Эй! – Катя отпрянула, прикрывая ладонью плечо. – Ты что делаешь?!

Ян, словно фехтовальщик, вычислил незащищенное место и снова мазанул Катю клеем. Теперь липкая жидкость попала на майку в районе живота.

– В твоем «не дождешься» мне почудился вызов, – улыбаясь, он снова сделал выпад. Катя, взвизгнув, бросилась на кухню. И с такой силой захлопнула за собой дверь, что стекло, лопнув, рассыпалось по полу.

После немой паузы Ян молча направился в душ. Катя, хмурясь, взяла в руки совок и метелку.

Ян не заставил «отрабатывать» разбитое стекло, не язвил, не ругал – просто вошел на кухню через дыру в двери. Налил себе виски, затрещали кубики льда.