Десятый клуб

Я никогда не верну свой дар. Древние Провидцы забрали его у меня в обмен на мою жизнь после того, как меня попытался убить один из телохранителей Кинга. Как я уже говорила, наша с Кингом история была долгой и сложной.

Рука Кинга потянулась и сжала мое горло, а черты его красивого лица исказились от ярости.

— Теперь я знаю, что ты лжешь!

— Ты ничерта не знаешь! — прохрипела я.

— Что за игру ты затеяла? — закричал Кинг.

— Нет никакой игры! Я просто хочу узнать, что случилось с моим мужем, и почему он ушел!

Кинг наклонил голову, рассматривая мое лицо, а затем отпустил.

Я отшатнулась и прижала к горлу дрожащие руки. Кинг же поморщился и, зажмурив глаза, прижал к ним ладони.

«Что с ним происходит?»

— Скажи мне, где ты видела его в последний раз?

Кинг никогда не спрашивал и не делал ничего без причины, поэтому я надеялась, что этот вопрос вызван его воспоминаниями. Я не хотела ему лгать. Мне хотелось, чтобы он все вспомнил перед тем, как мы с Маком вонзим в его спину пресловутый нож.

— Крит, — ответила я.

Он убрал руки от своего лица, и я заметила темные круги под глазами, которых не замечала раньше. Очень необычно для призрака, который буквально заставил себя вернуться в этот мир.

— Ты живешь там?

— Я из Сан-Франциско, но да. Теперь я живу на Крите.

«В прекрасном доме, который ты для нас построил, и в котором мы должны были состариться вместе».

В серых глазах Кинга появилось удивление, которое, я была уверена, вызвала новостью о том, что я живу на острове, на котором он родился.

— Тогда давайте отправимся туда, где вы видели его в последний раз.

— Греция довольно далеко.

«И совсем не близко к его складу в Сан-Франциско, куда мне надо попасть за лотом девяносто четыре».

— Спасибо за урок географии, мисс…

— Но, Кинг, я хотела сказать, что это будет пустая трата времени.

«Ведь мой муж здесь, со мной».

— Я ценю ваше беспокойство о моем времени, но я уже взрослый мальчик. Можно сказать, древний король, но ты, по всей видимости, это уже знаешь, не так ли?

— Да.

Я замолчала, желая выиграть несколько минут, чтобы подумать.

Если мы поедем в Грецию, то он окажется слишком близко к нашему маленькому сыну. Кинг был непредсказуем и опасен, и, честно говоря, я не знала, что он сделает, если увидит Архонта. В ребенке текла моя кровь Провидца, и хотя, насколько мне известно, этот ген проявлялся только в избранных женщинах, это не означало, что наш мальчик не окажется особенным. Почти все Провидцы вымерли, и есть шанс, что наш сын все равно может когда-нибудь продолжить этот род. А Десятый клуб может начать охоту на маленького наследника Кинга. От этих мыслей мой желудок сжался.

С другой стороны, Крит был местом, где родился и вырос Кинг. Где погиб его народ. Это было место, где он впервые встретил меня. Родные места могли всколыхнуть его память. К тому же охраной дома занимался сам Кинг, и никто не может туда проникнуть. Я всегда думала, что он предвидел такой исход и защитил наш дом и от самого себя.

Это был очень сложный выбор, потому что я надеялась заставить его все вспомнить здесь, в Сан-Франциско.

— Мисс Тернер, мне кажется, что вы забрели в очень интересное место в своей голове. Может быть, мне стоит к вам присоединиться?

Кинг скрестил руки на груди и стал выглядеть как настоящий древний король, несмотря на элегантный смокинг.

— Нет! — Я посмотрела на Кинга. — Я думаю, что тебе пора заканчивать тратить мое время и начать выполнять свое обещание.

Кинг злобно усмехнулся.

— Я глубоко ранен, мисс Тернер. Я считал, что вам нравится проводить со мной время.

— Нет. И наше время на исходе. Мы должны его найти.

— К чему такая спешка?

«Потому что Мак все равно тебя убьет, и мне нужно узнать правду, пока не стало слишком поздно».

— Скажу твоими словами: тебя это не касается.

— Уясните одну деталь, мисс Тернер. Все, что связано с вами, касается меня.

— Из-за моей крови?

Некоторое время Кинг просто смотрел мне в глаза, а потом его взгляд упал на мои губы. И мне так хотелось, чтобы этот взгляд означал что-то большее, нежели просто желание меня трахнуть.

Я хотела, чтобы его взгляд означал, что он помнит мои губы и мечтает о них точно так же, как и я мечтала о его губах, когда вспоминала, как они целовали мою шею, посасывали мои соски и мочки ушей во время занятий любовью. Еще его губы напоминали мне о самых светлых моментах нашей жизни. Напоминали о его улыбке и смехе в тот день, когда я сообщила ему новость о своей беременности. Я никогда не видела его более счастливым. Улыбка не сходила с его губ больше недели. Они шептали мне утешающие слова, когда я, сходя с ума от боли и страха, двадцать два часа рожала нашего сына.

— Сделайте кесарево! — кричала я. — Пожалуйста! Я больше не могу этого терпеть!