Десятый король

— Женщины дают иногда странные поручения, верно, земной детектив? — Царь в каком-то странном жесте коротко прижал к губам три пальца. Потом вдруг обернулся, пристально глянув на Тео: — Ты ведь об этом думаешь?

Мальчик пожал плечами.

— Знаешь, я когда-то многое бы отдал за то, чтобы посмотреть на такое место, как наш мир, хоть одним глазком. Но я тогда не предполагал, что чудеса существуют, и поэтому ценил их выше.

Тео снова промолчал. Он не понимал, к чему ведет правитель.

Альто, кажется, тоже.

— Видел стеклянные вихри по дороге? — снова обратился Филипп к дракону.

Тот покачал головой:

— Только на границе.

— Хорошо.

— А что?

— Сердце не на месте. — Фраза была произнесена совсем иным тоном, устало. Но тут же царь улыбнулся, пожимая плечами: — Реуматизма… или как это зовут… не важно. Вы, наверное, хотите знать, зачем я вас пригласил?

— Это было бы хорошо, ваше величество.

— Итак, великий земной детектив… — Царь приблизился к Тео, снова пристально всматриваясь в его лицо, и вдруг сказал, точно обращаясь к самому себе: — Господи… правда похож…

— На кого? — с удивлением переспросил мальчик.

— На Сыщика. На друга моего, Дмитрия. Просто его у нас тут по-другому и не кличут, кроме как Призрачный Сыщик. И кажется, у него беда. Или у меня. Я не знаю, но… мне нужна твоя помощь.

Тео нахмурился:

— Я спешу к миссис Ванчи. Очень спешу.

Он слишком хорошо помнил, чем обернулась прошлая задержка.

— И все же мне бы хотелось, чтобы вы остались ненадолго. Позволь тебе кое-что рассказать… а ты решишь, будешь ли помогать мне. Думаю, я в любом случае не отниму много твоего времени.

— Хорошо, — согласился мальчик.

Хотя что-то подсказывало ему, что решать ничего он не будет: царь Филипп был не из тех людей, с которыми можно спорить. Альто тоже не стал возражать — кажется, дракону не очень хотелось возвращаться в почтовую марку. Филипп удовлетворенно кивнул. Прошелся по залу. Сел и медленно заговорил:

— Как ты знаешь, я по происхождению русский. Многое в жизни повидал, много попробовал профессий, пока не решил однажды сорваться с насиженного места в холодный красивый край, чем-то похожий на этот, только не горный, — в поисках счастья. И Сибирь. Оказалось, что я сделал правильно, вместе с моими рабочими мы добыли там много-много золота. Я был счастлив, я работал, одновременно придумывая свое драконье королевство для сынишки, он у меня неважно засыпал по ночам, а от сказок вроде и успокаивался. Однажды ко мне приехал Дмитрий, старый мой друг, статский советник, из самой столицы. Полицейский, в Третьем отделении[2] занимал не последний пост. Я очень удивился, что этакая важная птица меня вспомнила. Рад был увидеть его после долгой разлуки, да только оказалось, не просто так явился. Перешел дорогу одному человеку — уличил в страшном преступлении, в заговоре против нашего Государя. Помешал, да только тот тоже не прост был: нанял убийц, и теперь убийцы рыскали по следу. Дмитрий не трус, он храбрее всех, кого я знал за всю мою жизнь, мы ведь и служили вместе. Человек с именем, званием, положением… но мерзавец щелкнул пальцами — и от Дмитрия отвернулись все, да и многие в Отделении, оказалось, нечисты были. Мой бедный друг хотел скрыться у меня, в диком краю, и переждать.

Слова лились сплошным потоком. Но вот теперь поток стал будто бы натыкаться на камни. Царь чуть сгорбился.

— Я сделал все, что мог, чтобы никто ничего не узнал. Но я-то никогда не был полицейским, я совсем не знаю, как думают преступники. Они выследили его. Когда было первое нападение, мы с моими людьми успели. Много тогда пролилось крови, но все к лучшему. Нам подарили короткую передышку, сейчас я понимаю, что это была только уловка, чтобы отвлечь. Я, дурак такой, расслабился. По делам поехал в ближний город, два дня езды… А пока меня не было, в наше поселение явился тот человек. Он обманул моих рабочих, обманул мою жену, обманул всю оставленную мною охрану, нашел Дмитрия, а я… я опоздал. Решающая схватка произошла в одном из рудников. Оба погибли, разбившись о камни. Я ненавидел себя за то, что не успел. Все не мог в голове уложить, ну как так Господь Дмитрия наказал, да и меня наказал. Только ради жены и сына я пережил это, иначе света бы не видывал… Однажды… ко мне пришел дух моего друга и сказал, чтобы я перестал казнить себя. Эта милосердная душа, он простил меня. И я выполнил его просьбу. Пытаюсь выполнять. По сей день.

Некоторое время Филипп молчал. Смотрел на свои большие, мозолистые, совсем не королевские руки. Потом продолжил снова ровным голосом: