Десятый круг ада

Больше не было времени, хозяин снова понесся на остановку, где стоял паровоз, предварительно приказав архаровцам задерживать всех красивых блондинок с размером ноги тридцать пять. Только к вечеру, когда он уже отчаялся и устал как собака, наконец сообщили, что на остановке Чернышевского орлы поймали ту, которую он ищет. От этой новости потемнело в глазах и в висках послышались удары! Влюбленный олух на скорости сто двадцать полетел к дежурному автомобилю. Но когда на заднем сиденье "девятки" увидел двух крашеных пэтэушниц, глаза его налились кровью.

- Идиоты! - возопил он. - Я же сказал с размером ноги тридцать пять, а не сорок два.

Отпустил всех по домам. И орлы, не заработав ни рубля, отбыли в необычайном унынии. Но и через это обстоятельство перешагнул негласный хозяин города. Он был настолько измотан, что не нашел в себе сил поужинать и раздеться. Выпив баночку пива, Маскитов повалился на кровать прямо в одежде, прижав к груди эту очаровательную туфельку. И ночью ему снился престранный сон.

Будто Софья берет его за руку и ведет в роскошный коттедж под серебристой крышей. И удивлению нет конца, потому что этот загородный дворец он начал строить всего месяц назад, а ведь вот уже как вымахал, и даже стекла вставили. Маскитов отчетливо чувствовал запах своей прелестницы, осязал шелк её волос, но почему-то вместо счастья ощущал тревогу. Софья собственноручно отворила двери, но сама в дом не вошла, а пропустила влюбленного вперед. И когда тот переступил порог, с ехидной улыбкой сделала ручкой и захлопнула дверь. "Ну уж нет, - подумал Маскитов, - со мной такие штуки не проходят". Он принялся молотить по дубовой двери, но дверь оказалась запертой наглухо. "Точно крышка гроба", - угрюмо подумал и проснулся.

Рэкетир потрогал туфельку и сказал себе твердым голосом: "Сегодня я расшибусь в лепешку, но её найду!" Он резво вскочил с постели и, как обычно, поспешил под душ. Однако не успел ступить и шагу, как зазвонил телефон. Почему-то сердце перестало стучать, поднял трубку, это была она.

- Привет! Извините, что звоню так рано. Когда мы с братом уезжали от вас, я потеряла туфельку. Мы очень спешили. У нас было заказано такси... Вы не знаете, где она?

- Она у меня! У меня! Я подобрал её во дворе! - воскликнул радостно бандюга. - Как хорошо, что ты звонишь. Но откуда ты узнала мой телефон?

- Вы мне сами сказали, когда мы танцевали. Видите ли, мы завтра уезжаем в Казань. Не сможете ли вы сегодня встретиться со мной и вернуть мне туфельку?

- Где и когда? - задохнулся Маскитов, чувствуя, что воздуха не хватает.

- Если вам не трудно, в Больших Ключищах у магазина. Я буду в три. Сможете?

- Конечно, смогу! Только почему в Больших Ключищах и почему в три? Я могу сейчас.

- Извините, но сейчас некогда. Я собираю чемодан. А в три мы поедем к тетке в деревню. Итак, жду в три в Больших Ключищах на крыльце магазина. Не забудьте туфельку!

Она бросила трубку, и Маскитов задохнулся от распирающих его чувств. Вот же черт! Сон, оказывается, был в руку. Он сунул туфельку за пазуху и, окрыленный, помчался в гараж.

12

Еще никогда в жизни Маскитова время не тянулось с таким занудством. Целый день носясь по делам, он без конца поглядывал на часы и проникался подозрением, что они неисправны. Орлы на заднем сиденье недоуменно переглядывались и не произносили ни слова. Бригада объезжала фирмы, магазины, мелкооптовые лавки, и везде вырисовывалась одна и та же картина: денег нет. Маскитов либо потерял нюх, либо прикидывался шлангом, потому что понимающе кивал и с глупой улыбкой разводил руками. Он никому не грозил, не бил морду, не включал счетчик, а только снова и снова озабоченно поглядывал на циферблат. Даже когда на рынке увидели крытый "газик", нагло торгующий курами, и тогда Маскитов махнул рукой и не стал брать штраф. Такого ещё не было. Архаровцы недоуменно переглядывались и угрюмо молчали. День опять обещал быть безденежным. Ко всему прочему, орлы заметили, что за ними следят красные "жигули" с темными окнами. От этого сделалось совсем не по себе. Маскитов же ничего не хотел замечать. Он тоже был молчалив, но не так, как обычно, - угрюмо и зло, а как-то по особенному - сам себе на уме. И когда в два часа дня патрон высадил парней у телецентра, те вздохнули облегченно.

Ровно через час на окраине города рэкетир притормозил у дверей магазина Больших Ключищ, но не увидел на крыльце ни души. Он посмотрел на часы и занервничал. Прошло минут десять, прежде чем дверь магазина распахнулась и на крыльце появился Альфред с буханкой хлеба под мышкой. "Слава богу!" - выдохнуло гнилое нутро бандюги, и Маскитов поспешно выпрыгнул из автомобиля.

- Сеструха пять минут назад укатила на рейсовом, - развел руками Альфред, - и, конечно, дико извиняется...

- Но куда, куда она уехала? - затрясся Маскитов, чувствуя, что земля уходит из-под ног.

- К бабке в Красный Гуляй!

Бандюга, не уточняя деталей, кинулся обратно в автомобиль. Бросив Альфреду туфельку, он выжал было полный газ, но вдруг внезапно вспомнил, что сегодня в три должен встретиться с московским гостем.