Десятый порядок. Вирмоны (СИ)

- О чем вы? – влезла в беседу Мария, которая уже тоже была навеселе.

- Да про японцев, - сказал ей дед Миша, а повернувшись к Роме, пояснил: - Отец мне рассказывал, как в 1946 году, после, стало быть, войны с японцами, был тут у нас военный аэродром, а на ём был батальон военнопленных, которые вроде бы тут толи полосу удлиняли, толи мосты в лесу строили, толи лес в сопках рубили, или все разом делали – сейчас уже не понять, а старожилы ни то, ни это не отрицают. Это их сразу еще хорошо охраняли, и даже стреляли при попытках в сторону куда отойти, но потом внимание к ним ослабло, или приказ такой был, не знаю. В общем, стали японцы спокойно в поселок ходить, кто людям за еду на огородах помогал, кто на рыбозаводе, а кто и вовсе на шхунах рыбачить с нашими мужиками выходил. Все было чинно и пристойно, пока под новый год не пропала девочка, дочь одного майора с аэродрома, десятилетняя, - дед махнул ладонью в сторону рюмки, и Рома, верно истолковав жест, налил еще. – В общем, нашли труп через день. Снасильничали её, прежде чем задушить. А следы трех человек по снегу вывели в японскую казарму, где они жили, и там затерялись.

Дед Миша намахнул рюмашку, осадил огурчиком, посмотрел, как выпьют другие, и продолжил:

- Приехали чекисты, милиция и прокуратура, все допытывались у пленных, кто да что, а те не признают, и вроде зацепить не за кого. В общем, пока суд да дело, в самый новый год еще одна девочка пропала, и все с ней так же было, но нашли её только на Рождество. Опять милиция приехала, да опять ни с чем не уехала. Мол, дикие звери детей воруют. Но ведь снасилование то не скроешь. Вот в селе у нас мужики и бабы промеж собой порешили, что ответить японцы должны – все за одного. Считай сразу после Рождества, ночью, все и пришли к лагерю – а он там стоял, на берегу реки, где нонешний аэродром заканчивается. Часовых наших в сторону вытолкали, подперли в казарме той все двери, да подожгли… и в огне в том, почитай сотня япошек и сгинула. Правда, сотни три спастись таки сумели. Что тогда началось! Кого тут только не было! С деревни тринадцать мужиков в лагеря забрали, да шесть баб тоже по пять лет отмотали свои сроки. Из мужиков только двое взад воротились. Остальные сгинули черте знает где… а давай еще…

Мария хотела было что-то сказать, но дед выставил перед ней ладонь и она промолчала. Было ясно, что хозяйка пыталась оградить мужа от излишнего алкоголя, но в семье он был главным, и это имело решающую роль в идущем застолье.

Рома снова наполнил рюмки и встретил задористый взгляд Эли, которая уже чувствовала себя очень даже распрекрасно.

- Год назад приезжала к нам делегация из Японии, - продолжил дед Миша. – Поехали они на кладбище. К тому времени на кладбище уже никого не было – все останки в Японию вывезли, только памятник стоял с этими, как их, ероглифами. В общем, привезли японцы с собой какого-то шамана. Тот на месте памятника, потом на месте, где стояла казарма, три дня пробыл. Всё он там что-то приговаривал, кругами ходил и дым палил. Наши старообрядцы прогнать его хотели, но глава наш его там сам защищал, чтоб не прогнали и чтобы не побили. А когда он уехал, у нас сильный пожар произошел – половина деревни выгорела. Как только от пожара оправились – так тайфуном еще полдеревни в море смыло! Только от этого поднялись, как новая беда – оборотни завелись у нас. И прямо косят людей одного за другим, а в районе дела до нас никакого нет. Теперь понял, почему у нас тут проклятье? Это души японцев над нами витают и гадости всякие учиняют, ибо виновных то трое всего было, а погибло их там сто или больше – безвинных, считай. Теперь, вот, они нам мстят! И ничего ты с этим не поделаешь!

- Понял, - кивнул Рома. – Не поделаешь!

Еще с полчаса они поговорили о житье-бытье, после чего, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись. Ливень перешел в дождь, где-то далеко в море играла зарница, а в самом селе было темно, словно глаз выколи.

Держа свою спутницу под ручку, Рома пытался обойти лужи во дворе, но Эля упорно стремилась туда, в итоге пройдя всего десять метров между домами, они были мокрые с головы до ног.

Когда легли в постель, Эля, пьяная, попыталась поприставать к Роме, но тот был сосредоточен и недоступен.

- А ведь обещал, - с надеждой произнесла она, скользя вниз к источнику женского счастья.

Источник был безнадежен, и никакие женские ласки ситуацию изменить не могли.

- Маленький, как у дитёнка, - донеслось игриво из-под одеяла.

- Знаешь, - трезво сказал Рома. – Эту историю я слышал много лет назад.

- Какую? – раздалось снизу с причмокиванием и обидой.

- Про то, как местные в отместку за изнасилованных и задушенных детей, сожгли японский батальон военнопленных. Я даже номер батальона смогу вспомнить – пятьсот тридцать какой-то… но историю эту до сих пор не рассекретили, и папка с делом лежит в закрытой части архива, куда допуска никому нет.