Десятый самозванец

— Господин Йоханн, мне бы пописать сходить, — виновато прошептала девушка.

— Отползи за кустик, а там и… — усмехнулся Тимофей. Потом украдкой посмотрел, как девушка ползет за кустик, а там, приподняв юбку, устраивается произвести «мокрое» дело.

За самим делом он наблюдать не стал — ничего интересного, видывал. Есть другие, более важные. Вытащил и осмотрел пистолеты. Даже для Тимофея Акундинова, человека, не очень-то сведущего в подобных вещах, было ясно — нужно подсыпать свежего пороха на полку. Пока шли, то да се — порох уже осыпался. А лучше бы так и вообще полностью перезарядить пистолеты. Конечно, с тем порохом, что уже засыпан в ствол, вроде бы ничего не должно случиться. Отсыреть он не должен. Вроде бы…

— Вот, возьмите… — услышал он голос Ильзе, которая успела сделать свои дела, а теперь, поняв все с первого взгляда, протягивала ему… пороховницу и маленький мешочек с пулями.

— Ну, барышня, ну, молодец! — от души похвалил он девушку. Действительно — не девка, а чистый клад!

Решив, что пистолеты он пока перезаряжать не будет, подсыпал только свежего пороха на полку и взвел курки. Теперь оставалось лишь нажать на спусковой крючок, чтобы кремень ударил по кресалу, а искра, воспламенив порох на полке, подожгла заряд в стволе и выпустила на волю круглую свинцовую пулю, весившую добрых две унции… ^[67]

Собачонка, первой подбежавшая к домику, загавкала. Но лаяла она как-то виновато. Видимо, объясняла хозяину, что внутри никого нет.

Один из пришлых, которых Тимофей обозвал «наемниками», попытался открыть дверь пинком ноги. Судя по ругательствам, это у него не получилось. Наемник уже хотел было выстрелить в дверь из мушкета, но его успокоил охотник, который, отстранив приезжего, просто потянул дверь на себя.

Убедившись, что в избушке пусто, один из наемников (главный?) помахал рукой, и сверху к ним подошли еще двое. Группа принялась совещаться. Наконец решение было принято.

Охотник, взяв собачонку на длинный поводок, пошел вперед. Остальные — за ним.

Собачка уверенно вела людей к тому месту, где сидели сейчас беглецы. Тимофей, чего с ним давно не бывало, вдруг испытал жалость к девчонке.

— Ильзе, тебе лучше уйти, — сказал он, подавая девушке ее платок. — Если спустишься, то еще успеешь.

— Спасибо, господин Йоханн, — кивнула она головой. — Вы — добрый человек. Только если мне уходить, то придется идти вперед, к этим людям. За нами — болото, которое мне не пройти.

— Тогда — иди к ним, — предложил Тимофей. — Они пришли за мной… Зачем им лишний грех на себя брать?

— Они меня все равно убьют, — покачала девушка головой. — Я не знаю, кто эти люди в плащах, но тот, что с собакой, — это Ганс Хансен. Он — вор и убийца, и за его голову назначена награда. Я видела его, когда была маленькой. Его тогда поймали королевские солдаты и везли в Стокгольм, в тюрьму. Они останавливались в нашей деревне. Потом говорили, что Хансен убил солдат и сбежал. В наших краях он не показывался.

— Интересно, как они нас нашли? — подумал Тимофей вслух: — Для этого им было нужно побывать в охотничьем домике королевы. Кто знал, что ты поведешь меня именно сюда?

— Только Олаф. Но, — рассудительно заметила девушка, — если они побывали в самом домике и не нашли вас там, то где же еще вы можете быть?

— Эт-то точно, — кивнул Тимофей, берясь за пистолеты. Из его укрытия было хорошо видно, как тот разбойник по имени Ганс спускает собачку с поводка. Эх, сейчас Тимоха дорого бы дал за один-единственный мушкет. Уж шагов с семидесяти он бы точно не промахнулся! А пистолеты… Это ж нужно подпускать гадов шагов на пятнадцать, а то и на десять.

— Заряжать умеешь? — поинтересовался Акундинов у девушки.

— Умею, — гордо ответила Ильзе и добавила: — Я и стрелять умею.

— Эх, было бы еще из чего стрелять, — вздохнул Тимоха, но вспомнил вдруг, что у него есть еще «трофей». Конечно, не бог весть что, но лучше, чем ничего. — Держи! — сунул он в руку девушки пистолетик.

Собачка тем временем подбежала к подножию холма и яростно затявкала. Потом, не слушая протестующих криков хозяина, она понеслась вверх, хотя бежать по почти отвесному склону было трудно.

— А ну-ка, — вытянул Акундинов руку с пистолетом, но передумал. Опять-таки из опыта общения с Хмельницким он знал, что не стоит раньше времени раскрывать свое вооружение. Посему, когда собачонка, изображая из себя боевого пса немецких мясников, набросилась на него, он даже позволил ей вцепиться себе в сапог, а потом, взяв пистолет за ствол, стукнул шавку по башке. Раздался противный хруст, от которого Ильзе передернулась, а собака умерла, даже не взвизгнув на прощание.

— Басти, Басти! — прокричал снизу охотник, не знавший о судьбе своей ищейки. Или кто там она у них была? В породах собак Тимоха разбирался слабо, не особо отличая английских круглоголовых собак от их же французских сородичей.

Взяв собачку за лапы, он раскачал ее и бросил в сторону. Ну зачем же раньше времени злить хозяина? Но, видимо, в тот момент, когда он привстал, его увидели. Раздался выстрел, но из-за чересчур близкого для мушкета расстояния пуля ушла слишком высоко.