Детакто. Хотеть прикасаться

– Я просто оказался не в том месте и не в то время. Растерялся и повел себя немного по-дурацки. Если бы знал заранее, что все так обернется, взял бы ноги в руки, и хрен бы меня кто видел.

Каждый раз, вспоминая тот вечер, Андрей действительно жалел, что не убежал. Смертельно раненный мужчина лежал на полу прихожей в луже собственной крови, хрипел и стонал от боли. Он пытался дотянуться до рукоятки кухонного ножа, торчавшей между лопатками. На стене над ним висел старомодный телефонный аппарат, а снятая трубка болталась на проводе у пола. Все это Андрей помнил так ясно, будто это произошло вчера, а не два года назад.

– Устал уже всем повторять, – продолжил Андрей, – я не убивал того мужика. Зачем мне это надо было? Он мне ничего плохого не делал. Он жил в доме напротив, и я до того вечера его даже знать не знал.

Андрей снова невольно погрузился в воспоминания. Смазанные следы крови из прихожей тянулись на кухню. На грязном столе среди множества хлебных крошек лежала пустая бутылка из-под водки; была разбросана жирная и неаппетитная закуска в виде засохших котлет, соленых огурцов и кусочков сушеной воблы. На полу были рассыпаны осколки большой тарелки, измазанные в крови.

– Я тогда случайно нашел его с ножом в спине, – продолжил Андрей. – Что мне оставалось делать? Мимо пройти? Я помочь хотел. Но сразу же менты привалили. Даже трех минут не прошло. Словно караулили меня. Такое ощущение, будто меня кто-то подставил…

– Достаточно, Лавров. – Фонарный столб нетерпеливо замахал рукой, останавливая Андрея. – Эти подробности нам неинтересны. Мы не судьи, не присяжные и тем более не ваша мама. Перед нами не нужно оправдываться или жаловаться нам.

– Кто вам жалуется? – возмутился Андрей. – Меня спросили, и я ответил.

– Не умничай тут, – вставил начальник у окна, обернувшись на Андрея.

С улицы донесся очередной крик Бродяги:

– Давай, стреляй, убей! Я больше не хочу так жить. Только быстро, целься в голову. – Затем Бродяга душераздирающе завыл.

Члены комиссии с тревогой взглянули на начальника у окна. Тот сделал жест, что все нормально.

– Не волнуйтесь, никто ни в кого не выстрелит, – успокоил он присутствующих.

– Давайте ближе к делу, – простонал фонарный столб.

Толстячок снова сосредоточился на Андрее:

– Я хочу понять причину вашего, как мне кажется, нелогичного решения. Вы добровольно подали заявление на детактоскомию? Без давления со стороны или чьих-то уговоров…

– Добровольно, – ответил Андрей. – А что вас смущает? У меня ведь есть законное право на это.

Начальник словно нехотя вернулся на свое место за столом.

– Да, право у тебя есть, – сказал он, – но заявления на детакто большая редкость. Все в курсе о возможных последствиях. Одно из них ты сейчас слышишь за окном.

– Вы хоть знаете, для чего в СИН, то есть в систему исполнения наказания, была введена процедура детакто? – спросил толстячок.

Андрей кивнул и сформулировал общеизвестный факт:

– Чтобы освобожденный преступник больше не смог совершить преступление.

– Совершенно верно. И на детакто раньше шли уголовники, которым грозило пожизненное заключение. А у вас, как вы сказали, всего лишь двенадцать лет срока.

– Уже десять и восемь, – поправил Андрей.

– Тем более! Через десять лет и восемь месяцев вы могли бы вернуться домой и продолжить нормальную, добропорядочную жизнь.

– Если вы, как утверждаете, законопослушный гражданин, – с сарказмом вставил фонарный столб.

– Но вы решили пойти на детакто, – продолжил толстячок, выпучив от удивления глаза. – Неужели ради скорейшей свободы вы готовы навсегда лишиться своих рук?

Андрей опустил взгляд на свои кисти.

Пальцы, сжимающие шапку, вновь хрустнули от напряжения.

– Да, – ответил Андрей и поднял взгляд. – Ради свободы и нормальной жизни рядом с супругой… да, готов.

– Нормальной жизни? – удивился тюремный врач. – После детакто? Это будет уже не нормальная жизнь, уверяю тебя.

– Думаю, мы с ней справимся. Не пальцем деланные. К тому же ведь как-то живут другие люди с ампутациями. Инвалиды, ветераны…

Тюремный врач жестом остановил Андрея.

– Подожди-ка. Кажется, ты не совсем понимаешь. Поверь мне, с ампутированными конечностями гораздо проще. Их можно заменить подвижными бионическими протезами. Уровень медицины сейчас это позволяет, если, конечно, не повреждена кора головного мозга. Но в твоем случае это будет уже невозможно. Физически руки останутся с тобой, но будут уничтожены все нервные окончания и нейронные связи. В той области коры головного мозга, которая отвечает за чувствительность и подвижность рук, будет блокирована генерация и передача электрических импульсов. Нарушится моторика, вернее, она вовсе исчезнет. И еще… может, ты не знал этого, но я тебе прямо скажу: эта процедура необратима.

– Вот именно, – согласился толстячок.

Тюремный врач продолжил:

– После нее ты больше никогда – слышишь меня, никогда! – не вернешь рукам способность двигаться и ощущать ими предметы. Ты это понимаешь?

– Если о вас некому будет заботиться, то ваше решение – это практически самоубийство. Медленное мучительное самоубийство. – И толстячок указал пальцем на окно.